– Если бы мне это предложил Спилберг, я плеснула ему в рожу шампанское, а тебе не буду. Я согласна.

Она внимательно посмотрела на Торганова, и он снова наклонился к ее лицу.

– Я люблю тебя.

– Мне сорок четыре года, – с расстановкой произнесла Мишел.

– Я люблю тебя, – снова соврал он.

– Если бы тебе что-то было нужно от меня, я бы не поверила, но это ты нужен мне.

– Придется поверить.

Звезда потрясла головой и прошептала:

– Мне сорок четыре года… Сволочная жизнь – она так быстро проходит!

До вечера они оставались в номере. Потом собрались уходить. Николай спрятал своего «Оскара» за пазуху, а Мишел – в сумочку, предварительно вынув оттуда темные очки и черную шелковую косынку, под которой спрятала волосы. В сумочку улеглись бриллиантовая цепь и серьги. Теперь она почти ничем не отличалась от других женщин.

– Будем расходиться поодиночке? – спросил Торганов.

– Нас вряд ли узнают. А если и узнают, мне это не повредит, ведь и ты теперь тоже звезда.

Но кто-то из служащих отеля, судя по всему, сдал их. Когда они вышли из лифта и направились к выходу, засверкали вспышки цифровых камер, со всех сторон бросились папарацци. Каждый что-то кричал, стараясь обратить на себя внимание, рассчитывая, что хоть один из звездной парочки обернется в его сторону и снимок получится более презентабельным.

– Как долго длится ваша связь?

– Миссис Майлз, говорят, что Стивен Спилберг предложил вам роль?

– Мистер Торганов, правда, что ваш отец кадровый офицер КГБ?

– Миссис Майлз, ваш муж знает о вашем романе с Торгановым?

Они пробились сквозь эту толпу молча. Николай открыл дверь такси, пропустив Мишел в машину. Блицы продолжали сверкать. Торганов хотел и сам сесть в машину, но Мишел отстранила его:

– Я поеду одна. Прощай. Спасибо за все. Ты очень добрый.

Дверь закрылась, такси рвануло с места. Николай махнул рукой, подзывая другую машину. А папарацци продолжали его фотографировать.

– Мистер Торганов, вы собираетесь сделать миссис Майлз предложение?

– Да пошли вы все, – ответил Николай по-русски.

Глава пятая

Ранним утром Торганова разбудил телефонный звонок.

– Поздравляю, – сказала Ирина Витальевна, – честно говоря, не ожидала. То есть… Конечно, я всегда в тебя верила: недаром столько в тебя вложила и душевных сил, и денег, разумеется. На том свете мне зачтется.

– Ты туда уже собралась? – притворно удивился Николай.

– А кто знает, Коленька, сколько ему отпущено? Утром человек радуется жизни, а приходит вечер – и нет человека.

– Тебе только пятьдесят два.

– Уже пятьдесят два.

Ирина Витальевна вздохнула в трубку и продолжила:

– Теперь, чтобы просто быть здоровым, надо быть богатым человеком. Обычная операция стоит нынче бешеных денег.

– А разве у тебя нет страховки? Или ты говоришь о пластической операции? Если нужны деньги, я могу одолжить.

– Спасибо, не откажусь. Но я не за этим звоню.

Мать неожиданно перешла на шепот:

– Коленька, во всех газетах помещены фотографии, на которых ты и Мишел Майлз. У тебя с ней серьезно?

– Мы работаем над новым проектом.

– Тебе Спилберг заказал сценарий? Так значит, вот о чем вы с ним беседовали на банкете.

Потом позвонила бывшая жена. Джозефина с болью в голосе сообщила, что понимает, ради кого он отверг ее чувство, и пообещала, что Мишел Майлз обязательно бросит его, как бросала всех своих любовников, которым он, несчастный Торганофф, и в подметки не годится.