Старушка улыбнулась. Официант – явно уроженец Восточной Европы – немедленно доставил кофе со льдом. Стало быть, ее тут хорошо знают. Завсегдатай. Да и как иначе? Сузанна немного удивилась выбору напитка и тут же дала себе мысленного пинка за снобизм. Что за нетерпимость такая, в самом деле? Местечковая узколобость лондонской жительницы…

А вот Гарри Сполдинг подобными предрассудками не страдал.

– Милочка, вы смотритесь как‑то потерянно. Извините за откровенность.

Некогда эта старушка была блондинкой. Нынче же ее седые волосы были стянуты назад, открывая лоб, покрытый кракелюром крошечных морщинок. Шевелюра ухоженная, плотная и обильная. На ней были крупные солнечные очки, которые она сняла и положила на столешницу. Старомодные зеленоватые линзы. Черепаховая оправа. Незнакомкка поставила локти на стол, переплела пальцы, и Сузанна увидела золотые часы от «Картье» и перстень с громадным рубином в обрамлении камней помельче. Ничего себе провинциалка.

– Меня зовут Элис Донт. Так и подмывает спросить, отчего такая красавица выглядит столь удрученной. А ведь вы красавица, милочка. На удивление.

– Спасибо.

– Но я не буду расспрашивать, – подмигнула Элис Донт. – Просто предоставлю вам возможность самой об этом рассказать. Если, разумеется, вы на это решитесь.

– Я ищу материалы о женщине из Саутпорта, – вздохнула Сузанна. – Точнее говоря, она жила в Биркдейле. Ее звали Джейн Бойт.

– Да, знавала я такую. – Элис Донт приподняла стакан и отпила пару глотков. Стекло осыпали росинки конденсата. Рука старушки ничуть не дрожала. – Ну это я так говорю. На самом деле с ней была знакома моя мать.

– Я собираю сведения о ее жизни.

– О? Каким же образом?

– Вон в той библиотеке. – Сузанна жестом показала на противоположную сторону улицы.

– Джейн Бойт была из Биркдейла, – фыркнула в стакан Элис Донг.

– Да, знаю. Она там жила.

– Милочка, в свое время и в Биркдейле имелась библиотека. Исчезла, конечно… Как и все прочее в этом некогда великом городе. Уничтожена, снесена… Земля продана сефтонскими чиновниками. Ради многоквартирных домов. Офисов. Ради опошления.

– А какой она была, эта Джейн?

Элис Донт улыбнулась лукаво, чуть скрытно:

– А вот такой, как и вы, Сузанна Вы с ней на удивление похожи. Должно быть, я именно поэтому и остановилась. Прогуливалась, видите ли, по Лорд‑стрит и вдруг оказалась перенесена в прошлое лет на восемьдесят. На минутку почудилось даже, что я натолкнулась на привидение.

Сузанна подарила ей встречную улыбку или, по крайней мере, попыталась.

– А вы не боитесь привидений, Элис?

Старушка отпила из стакана.

– Разумеется, боюсь. Но один мужчина, чье мнение я очень ценила и уважала, как‑то раз – давным‑давно – сказал мне, что надо смело смотреть в лицо своим страхам.

Сузанна не пропустила мимо ушей прошедшее время.

– Ваш супруг?

– Сын, – ответила Элис Донт.

– Прошу прощения…

– Но вы очень симпатичны. – Старушка поставила стакан и забрала со стола солнечные очки. – Мне в ту пору было всего‑то семь или восемь… А знаете что? Если вы захотите найти меня здесь завтра, примерно в это же время, я могла бы рассказать то, что помню об этой довольно несчастной женщине, которую вы, Сузанна, столь живо мне напомнили.

После ухода старушки Сузанна еще посидела за столиком, наблюдая, как в июньском тепле оплывают кубики льда на донышке стакана.