– Алло?

– Я нашла, что искала.

Транзистор смотрителя вновь оказался включен. Музыка группы «Колдплэй» звучала тихим, чуть ли не дистрофичным фоном. Лодырь, надо полагать, вновь прятался в своем чулане.

– Что ж, поздравляю.

– Можно мне это с собой взять?

Пауза.

– Категорически нет.

– Почему?

– Потенциально ценная вещь.

Саутпортовский акцент придавал его словам невыразительность. В нем не содержалось той относительной гнусавости, которая характерна для жителей Манчестера. Речь смотрителя была более медленной и размеренной, нежели у ливерпульцев, и звучала окончательным и бесповоротным вердиктом. Сузанна, однако же, не устрашилась.

– Но мы же не про Великую хартию говорим…

– Можете ее скопировать.

– Это совсем другое. Да мне бы только на двадцать четыре часа, а?

Музейный лодырь уперся:

– Нет.

– Я вам оставлю депозит. Пятьдесят фунтов. Можно не возвращать. Всего‑то на двадцать четыре часа…

Пауза.

– Хм. А я вот за день куда меньше зарабатываю.

Сузанне пришло в голову, что пауза была не случайной.

– Как насчет сотни?

– Договорились.

Она покинула музей при Ботаническом саду с повествованием Джейн Бойт в сумочке. Проходя сквозь Черчтаун в направлении Роу‑лейн, она остановилась возле уличных столиков живописного паба под названием «Хескет‑армс». Нет, здесь она не читала, просто перекусила. Часы показывали половину третьего, и Сузанна успела очень проголодаться. Солнце нагрело потертую столешницу, за которой она пристроилась. На стенах паба ярко зеленел плющ. Цветы, вывешенные за окна в ящиках с недавно политой землей, пахли пряной сладостью. Сузанна заказала сырный салат, и он оказался превосходным: свежий хлеб с хрустящей корочкой, рассыпчатый ланкаширский сыр и сочные помидоры, недавно собранные в теплицах на одной из загородных ферм, что располагались на равнинах Южного Ланкашира. Сцена была бы идиллической, кабы не грузовики, чьи выхлопы клубились в летнем свете, коверкая виды.

Сузанна вернулась тем же путем, которым пришла. Оказывается, в Саутпорте нет такси. Вернее, как таковые такси‑то есть, однако они не останавливаются на улице, если просто поднять руку. Они наблюдались в большом количестве – и ни одна машина не притормозила возле Сузанны за минувшие дни, сколь отчаянно она бы ни махала. По‑видимому, пассажиров им разрешалось брать только на строго отведенных стоянках, но где они, эти стоянки, она не знала. Конечно, можно было заказать машину по телефону, однако Сузанна понятия не имела, куда звонить. Ясное дело, в «Хескет‑армс» не отказались бы вызвать для нее такси, но погода стояла изумительная, незнакомые улочки выглядели живописно и напрочь отличались от того, к чему она привыкла. Саутпорт был по своей сути викторианским городом и, если вести речь об архитектуре, практически не затронут современными веяниями. Сузанне понравилось ходить пешком, понравилось ждать новых впечатлений. Словом, пешком она и отправилась.

К четырем часам она добралась до того места на Роттен‑роу, где, как ей было известно, располагался холм с особняком Сполдинга. Она посмотрела на свою сумочку. Дневник Джейн находился под защитой крупноформатного конверта с пластиковой пузырчатой пленкой. Конверт ей дал музейный смотритель, настаивавший, что обложку тома надо предохранить от солнечных лучей. Так он хотел продемонстрировать – запоздало, правда, – свой профессионализм вкупе с совестливостью и компетентностью. Сузанна мучилась желанием поскорее взглянуть на содержимое конверта, однако дом на вершине крутого травянистого склона притягивал ее внимание с необъяснимой силой.