Конечно, они слышали крик Айслинн, когда Дония вонзила в нее свои пальцы. Теперь они глазели на большое кровавое пятно, едва прикрытое ладонью Айслинн.

«Я — не слабачка. Я не чувствую себя побежденной».

Где-то на середине двора Айслинн заставила себя выпрямиться.

— Можешь идти, — сказала она Эвану.

Рябинник бесстрастно глядел на нее. На лицах фэйри тоже не было никаких следов удивления, однако Айслинн не собиралась доставлять им удовольствие и показывать свою слабость. Руку она опустила и пошла к чугунным воротам. За оградой владения королевы Зимы кончались. Айслинн остановилась, давая боли утихнуть, и достала мобильник. Одновременно она применила магическую маскировку, чтобы не шокировать прохожих раной и своей бледностью.

«Здесь звонить не буду. Отойду, тогда позвоню».

Она прошла не более квартала, когда слезы потекли сами собой. Айслинн ощупью нажала кнопку на мобильнике. Когда он ответил, она лишь торопливо произнесла:

— Нужна твоя помощь. Забери меня.

Она отключилась и села на тротуар. Ее тянуло закрыть глаза. Айслинн сопротивлялась, опасаясь потерять сознание.

«Рана несерьезная, — успокаивала она себя. — Дония так сказала, а фэйри не лгут».

Айслинн разглядывала воронов на крыше противоположного дома. Потом снова достала телефон, нажала другую кнопку и поднесла аппарат к уху. Услышав голос Сета, она улыбнулась, хотя это был всего-навсего автоответчик. Когда прозвучал сигнал записи сообщения, Айслинн, стараясь говорить как можно бодрее и увереннее, сказала:

— Вечером меня не жди. Возникли кое-какие дела... Я тебя люблю.

Ей хотелось, чтобы вместо Кинана за нею пришел Сет. Но это было рискованно. Мало того, что ему незачем видеть ее в таком состоянии. Она была уязвима для фэйри. Сейчас на нее вполне могли напасть или похитить. Ее мир небезопасен для смертного. Особенно в такие моменты.

Мимо проходили обычные люди. Она слышала звуки шагов, ловила обрывки разговоров, но внутри Айслинн была тишина, и она старалась держаться в границах этой тишины. К остановке подъехал автобус. На какое-то время стало шумно. Вороны недовольно закаркали, но их звуки потонули в уличном шуме. Айслинн сидела, прислонившись головой к стене дома. Стена была грязной и закопченной, но Айслинн привлекало тепло нагретых солнцем кирпичей. Ее кожа нуждалась в тепле.

«Тепло все вылечит», — подумала она.

В голове у нее повторялись слова: тепло, жара, лето, солнце, тепло, жара, лето, солнце, жара. Кинан принесет все это с собою.

Потом Айслинн вздрогнула. Мысленно она увидела под кожей льдинки, оставленные Донией. В ее теле — кусочки Зимы. Это всего лишь урок. Урок и предупреждение.

«Ничего смертельно опасного».

А вдруг Дония ранила ее сильнее, чем намеревалась? Тепло, жара, лето, солнце, жара, тепло, жара, лето, солнце, жара. Айслинн повторяла эти слова как молитву. Подождать еще немного. Скоро появится Кинан, а с ним — тепло и солнце.

«Тепло, жара, лето, солнце, жара. Я не так уж сильно ранена. Совсем чуть-чуть».

Уговоры не помогали. Айслинн чувствовала, что умирает. Быть фэйри означало жить вечно. Но если Кинан не появится, она умрет.

«Тепло, жара, лето, солнце, жара. Я умираю».

— Айслинн!

Кинан поднимал ее на руки. Его кожа струила солнечный свет. Айслинн бросилась в его объятия. Кажется, он кому-то что-то приказывал или говорил. Айслинн это не интересовало. Солнечные капельки падали ей на лицо и проникали сквозь кожу.

— Очень холодно.

Айслинн вдруг начала бить дрожь. Она боялась, что выпадет из рук Кинана, но он крепко прижимал ее к себе. А потом окружающий мир стал терять очертания.

Очнувшись, Айслинн не сразу сообразила, где она. Не в бабушкиной квартире, не у Сета и даже не в своей постели в лофте.