Сет очень старался не поддаваться раздражению. Он и так потратил немало сил, чтобы стать таким, каким был сейчас. Он научился сдерживать свою натуру и не превращать язвительные мысли в жестокие замечания. Всю силу своего раздражения и недовольства он переводил в картины и скульптуры. Творчество и медитации позволяли ему сохранять равновесие, однако Кинан постоянно испытывал ее на прочность. Сет вполне понимал, как важно укрепить королевство Лета после нескольких веков холода и запустения. Тем не менее временами казалось, что Кинан нарочно выпячивает свои мелкие тревоги, желая привлечь внимание Айслинн. Этот парень привык к тому, что все его мысли и желания необычайно важны. И теперь, когда появилась возможность развернуться, его высокомерие и надменность не уменьшились, а только возросли.

Тэвиш жестом подозвал летних дев и увел их на кухню. Нынче, когда Ниалл покинул двор, а Кинан пытался укреплять позиции своего двора и налаживать связи с чужими дворами, Тэвиш считал своей обязанностью помогать летним девам, учить их большей независимости. Сет воспринимал это как извращенную шутку. Чтобы хорошенькие девчонки, привыкшие весело проводить время, вдруг воспылали любовью к работе? Однако другие не находили тут ничего смешного. Далеко не все, что происходило при дворе короля Лета, казалось логичным и осмысленным разуму смертного человека. Этот важный факт не стоило забывать, и Сет постоянно напоминал себе о нем.

Пока Кинан излагал свои очередные проблемы, Сет собрал вещи и встал.

— Эш, я ухожу, — сказал он, дождавшись, когда Айслинн взглянет в его сторону.

Она сразу же подошла к нему и встала вблизи, но не рядом. Конечно, она могла бы дотянуться до Сета рукой, но старалась вести себя осмотрительно. Они с Сетом жили вместе всего несколько месяцев. И хотя Сету было трудно удержаться от искушения напомнить всем здешним фэйри, что Айслинн — его девушка, он тоже не сделал попыток дотронуться до нее. Стоял, ждал и не форсировал события. Это был единственный верный способ общения с Айслинн. Сет понял это более года назад. Он ждал. Напряжение росло. Наконец Айслин не выдержала, наклонилась к нему и оказалась в его объятиях.

— Прости. Сам видишь, я должна... — вздохнула она, бросив обеспокоенный взгляд на Кинана. — Дела двора. Думаю, ты понимаешь.

— Понимаю.

Сет слишком много думал о ее новых обязанностях и попытках объяснить ему все это. Но он ничем не мог помочь Айслинн. Событий и церемоний, требовавших ее присутствия, хватало с избытком, а он просто сидел и ждал.

— Но мы завтра все равно пойдем в «Воронье гнездо», правда? — с тревогой в голосе спросила она.

— Я буду ждать тебя там.

Сет винил себя за эгоизм, лишь добавлявший ей страданий. Он запустил пальцы в волосы Айслинн и слегка потянул их, пока она не наклонила голову и не поцеловала его. Когда она нервничала или была чем-то расстроена, ее поцелуи обжигали ему губы и язык. Не слишком больно, но достаточно, чтобы избавить его от иллюзии, будто Айслинн не изменилась.

Когда они закончили поцелуй, боль от ожога прошла. Айслинн успокоилась.

— Не знаю, что бы я делала без тебя. Понимаешь? Ты понимаешь это? — прошептала она.

Сет не ответил, но из объятий ее не выпустил. Объятия были лучшим его ответом. Рано или поздно они все равно расстанутся. Сет по-прежнему был смертным, однако Айслинн решительно отказывалась обсуждать эту тему. Он не раз начинал разговор, но она всякий раз обрывала его слова поцелуями, слезами или тем и другим сразу. Если Сет не изыщет способа стать фэйри, ему придется уйти, и рядом с ней останется Кинан.

Сета тяготила неопределенность всего: от завтрашнего вечера и попыток убедить Айслинн поверить ему до мыслей об их будущем. Он и сам толком не представлял себе их дальнейшую жизнь — что им делать, «пожениться и остепениться»? Айслинн пребывала не только в его объятиях.