Первая волна странных ощущений накрыла его. Он на мгновение поднял голову, кровь добычи забила струей. Он быстро нагнулся. Это Александрия. Эйдан почувствовал первую волну боли, ударившую в нее.

Он тщательно закрыл рану, удостоверившись, что на шее не осталось никаких следов. В этом городе никто не должен знать о присутствии представителя его вида. Охотник позволил добыче упасть на землю. Если бы кто-то проходил мимо, то решил бы, что эти трое в стельку пьяны. Кровавый след на рубашке одного из них можно списать на разбитый нос.

Начиналось изменение Александрии. Эйдан знал, что это должно было случиться. Изменение. В конечном счете он был в ответе за свою неосторожность. Но чувство вины не слишком его терзало. Он видел две раны на шее Александрии, и это говорило только об одном: вампир укусил ее дважды и обменялся с ней кровью. Когда Эйдан решил, что она уже превращенный вампир, он едва не убил ее. А после того как осознал свою ошибку, заменил потерянную ею кровь собственной. Четыре обмена кровью провели бы человека через процесс изменения — в вампира или карпатца. Не было ни малейшей возможности что-то изменить. В большинстве случаев преобразование людей либо убивает их, либо делает сумасшедшими. Только несколько женщин, обладающих паранормальными способностями, сумели выжить после такого испытания. Это были именно те, кто поможет им выжить. Их собственные женщины оказались бесплодными.

Четвертый обмен кровью, превращая Александрию, одновременно привязывал ее к нему навсегда. Принять такое решение без ее согласия было эгоизмом, но, в конце концов, она его единственное спасение. Он держался в течение многих столетий в ожидании Спутницы жизни, избегая превращения в вампира. Она предназначена ему, не Йохенстрии, независимо от ее согласия. Единственное, что он мог, — это дать ей как можно больше своей древней сильной крови, чтобы облегчить процесс изменения в карпатку.

Он чувствовал ее беспомощный крик, полный невыносимой боли. Александрия смущена и испугана: она связана с ним и неосознанно разделяет его мысли. Она боится его, но испугалась, когда он ушел. Она опасается, что он может наслаждаться ее болью. Но больше всего она страшится за Джошуа. Ее брат в доме вампира, который убил другого за считаные минуты.

Эйдан поднялся в ночное небо, понимая, что надо преодолеть расстояние между ними как можно быстрее. В эту минуту он не заботился о том, видит ли кто-то странную большую сову, пролетающую над городом. Он нужен ей. Она просила Мэри позвать доктора. Мэри расстроена, она хочет утешить девушку, зная, что Эйдан — единственный, кто может ей помочь. Он ясно слышал мягкий голос, полный слез, моливший экономку о помощи. Он разделял мысли Александрии, испытывая то же, что и она. Замешательство. Боль. Опасение, похожее на страх.

Он летел к ней, чтобы быть рядом, когда она позовет его. И надеялся, ради них обоих, что это скоро случится. Ей был нужен он, но Эйдан обещал не принуждать ее ни к чему, кроме обмена кровью. Алекс должна сама позвать его.

Он летел, слыша жалкие крики Александрии далеко за пределами подземной комнаты. Она посылала сигналы боли через его собственное сердце. Через некоторое время Эйдан замер у двери. Желание помочь толкало его в комнату. Но она должна сама позвать его. Поверить ему и понять, что он никогда не причинит ей вреда. Охотник прислонился лбом к двери и отшатнулся, увидев темно-красный след этого прикосновения. Это был кровавый пот, выступивший оттого, что он слышал ее мольбы, чувствовал скручивающую боль и жар в ее теле. Он мог управлять физическими страданиями, но его сердце и мозг пылали.

Это казалось бесконечным кошмаром. Эйдан знал, что она сползла на пол, пытаясь избавиться от собственного тела. Знал, что ее вырвало зараженной кровью вампира. Ощущал, как ее внутренности горели и протестовали против изменений. Все внутри ее перерождалось, становясь другим. Ее клетки, каждая мышца, ткани, каждый дюйм тела горели в пламени изменения.