— Джошуа — маяк, который будет приводить к нам врагов, так же как Мэри и Стефан. Мы остаемся вместе, потому что наши враги постараются нам навредить через близких нам людей. Большинство представителей нашего вида могут становиться невидимыми, но наши враги знают: мы никогда не оставим в беде наших человеческих друзей. Тем более малыша Джоша. Вы в безопасности только здесь, в моем доме.

— Какие враги? У меня нет врагов.

Эйдан сказал все это с легкостью, но Александрия почувствовала, как сердце снова учащенно забилось. Она знала, что он говорит правду, и кем бы ни были эти враги, это необычные противники.

— Павел Йохенстрия был не единственным вампиром в этом городе. Есть и другие, и они знают, что я охочусь на них. Они быстро проведают о тебе и приложат все силы, чтобы тебя заполучить.

Александрия почувствовала, как внутри у нее все сжалось.

— Зачем им я? Не понимаю. Почему это должно случиться со мной?

— Ты сильный экстрасенс, человеческая женщина, способная измениться в представителя нашего вида. Вампиры были карпатцами, прежде чем изменились. Среди нашего народа очень мало женщин, поэтому женщины в большой цене.

Она вскинула голову.

— У меня для вас новость, мистер Сейвидж. Если ваши люди так представляют себе исцеление ваших женщин, как вы исцелили меня, и если так вы относитесь к самой большой ценности, то нет ничего удивительного, что женщин у вас мало. — Она дотронулась до ран, все еще видневшихся на ее шее. — Не могу себе представить женщин, пожелавших для себя подобной участи. Точно знаю, что мне это не понравилось.

— Я просил тебя называть меня Эйдан. Это необходимо, даже когда мы одни. Мы должны вести себя как люди и поддерживать легенду, что мы близкие друзья. Пока так не станет на самом деле.

Его золотые глаза вспыхнули так, что у нее едва не остановилось сердце.

Она крутила в руках концы его рубашки и волновалась все сильнее, несмотря на успокаивающий тон голоса Эйдана.

— Кто еще живет здесь? Я знаю, что есть женщина. Я не забыла, что она не вызвала «скорую», когда я ее об этом просила.

Несмотря на стремление оставаться спокойной, Александрия не могла скрыть горечь.

Эйдан сделал шаг, оказавшись так близко, что она ощутила тепло его тела.

— Моя экономка Мэри была чрезвычайно обеспокоена твоими страданиями, Александрия. Она не совершила ошибки, и я надеялся, ты не поставишь ей это в вину. Мэри знала, что «скорая» тебе не поможет. Я единственный мог облегчить твои муки. Ты должна знать: она очень сердится на меня из-за того, что ты так страдала. Мэри была для меня экономкой и членом семьи в течение многих лет. Именно она будет присматривать за Джошуа днем, когда мы не в состоянии это делать. Поэтому тебе стоит с ней подружиться.

— Ты управляешь ею? Пьешь ее кровь? Заставляешь делать то, что тебе нужно? — взорвалась Александрия.

— Я никогда не пил кровь Мэри и не припомню, чтобы когда-нибудь управлял ею. Она захотела остаться со мной, как делали все в ее семье, по собственной воле. Она переживала за тебя, пока ты была больна, потому что способна испытывать сострадание. Я повторю еще раз, и, может быть, ты поймешь. Она не вызвала «скорую», потому что врач не смог бы облегчить твои страдания.

Эйдан подумал, что не стоит говорить Алекс о том, что врач сразу обнаружил бы странный состав ее крови, а его вид никогда и никем не должен быть обнаружен. Их преследовали не только вампиры, но и человеческие охотники на вампиров.

Его голос снова стал так холоден, что от страха у нее пересохло во рту. В его спокойствии было больше угрозы, чем в яростном крике. Алекс кивнула, чтобы показать, что все поняла. На самом деле ее разум был в прострации.