– Что-то изволили забыть, ваше высокоблагородие?

– Здорово, Чернов!

– Здравия желаю!

– Вот хочу печь на заимке разломать.

Служивый изумился:

– Для чего?

– Посмотреть надо. Нет ли там чего интересного?

– Так это… Их благородие надо бы спросить…

– О чем? Можно ли чиновнику Департамента полиции горелую печь крушить? Может, сразу губернатору телеграфируешь?

– Извиняйте, ваше высокоблагородие! – смутился урядник. – У меня инструкции. Должен сообщить обо всем господину становому приставу.

– Сначала распорядись, чтобы мне дали двух каменщиков с кувалдами.

– Не могу нарушить распоряжение начальства. Виноват! Первым делом должен известить. И получить разрешение на оказание вам содействия. А каменщиков в Чулкове отродясь не было!

Лыков плюнул и отправился в ближайший кабак. Там нанял пару мужиков с инструментами и телегой. Втроем на медлительной коняшке отправились по лесной дороге. Алексей ехал и вспоминал, как выслеживал на ней Колобихина. И что потом из этого вышло… И может еще выйти, если он не отыщет свой билет! Фактически сейчас все и решится. Если догадка сыщика верна, он что-то отыщет на заимке. Пепелище никто всерьез не осматривал. А вдруг повезет?

Мужики попались работящие, и дело у них спорилось. Алексей сидел в тени и ждал. Вскоре подъехал на своей гнедой урядник и примостился неподалеку. Напряжение нарастало.

Вот обрушился печной свод. Работники залезли внутрь и стали выбрасывать оттуда кирпичи. Вдруг дело у них застопорилось. Они нагнулись, что-то разглядывали… Потом выскочили наружу как ошпаренные. Лица у мужиков сделались белее мела. Лыков подбежал и тоже обомлел.

На черном поду печи, среди кирпичей и шлака, лежали обгорелые человеческие черепа. Много черепов.

Надворный советник подумал про себя: плакал мой билет… Зато теперь никто не упрекнет его, что в ночь-полночь шлялся по лесным дорогам. И зря напугал скромных фальсификаторов свеч.

Он повернулся к уряднику и сказал:

– Вот и открылось, Чернов. Скачи на телеграф, вызывай исправника!

Обнаруженное Лыковым дело оказалось огромным по масштабу совершенных преступлений. В развалинах печи отыскали двадцать один череп, если считать с фрагментами. Из них два были детские… Еще десять могил щупами обнаружили в дальнем углу двора. Целое кладбище…

Размах банды поразил полицейских. Никогда прежде в Европейской России не встречалось столь массовитое убийство. Тридцать один труп! А сколько их еще закопано в лесу?

Через сутки в кабинете владимирского губернатора Теренина состоялся разнос. Лыков вольготно сидел в кресле, а трое вязниковцев стояли, понурив головы. Рутковский и Лямкин еще хорохорились, а Чернов был как в воду опущенный… Губернатор бегал и кричал на подчиненных:

– Почему такую жуть во вверенной мне губернии раскрывает приезжий человек? Куда смотрели вы?!

Остановившись на секунду, тайный советник обернулся к Лыкову:

– У вас есть жалобы на местные силы?

– Есть, ваше превосходительство.

Вязниковцы вжали головы в плечи. Алексей обратился к исправнику:

– Семен Никифорович, а покажите ту телеграмму, которую вы получили из губернского присутствия.