Я почувствовал, как холодеет спина от лёгкого порыва ветра, что пронизал ангар, получивший сходство с пещерой. Но я, не останавливаясь, буквально разрывал грудь термита. Куски отрывались и падали на пол, вспыхивая потусторонним светом и исчезая во вспышках пламени.

— Артур… хватит. Я не могу! — Мария, не выдерживая потока сил, упала на колени.

Лицо её стало землистого цвета. Она едва могла дышать. Ей словно сдавливали тисками. Тисками силы.

Но я не мог остановиться. Только не сейчас.

Я воззвал к связывающему нас договору и ощутил на миг душу девушки. И содрогнулся от того, как корёжит её. Чуть ли не разрывает. И то, что она уже на грани. Либо смерти. Либо перерождения.

Жвала термита жалобно защёлкали… ему было больно. Очень больно. Он умирал. И мне было его жаль. Но мне нужна была его сила.

Даже простейший термит в зоне магического загрязнения обладал С-рангом! Он мог усваивать силу, разлитую в мире. А после, мы могли поглощать его энергию. Живой трансформатор, чья боль даёт нам силу. Вернее, даёт Роману и Марии, но не мне… Через меня поток энергии проходил, не задерживаясь, и по контурам силы распадался на два, перетекая в товарищей. Чем ещё сильнее привязывал их ко мне.

Общая сила. Общая мана. Общий ритуал.

А затем термит дрогнул в последний раз и испустил дух. Не знаю, можно ли назвать то, что было у существа, душой, но энергетический сгусток вырвался из тела.

— Господин… — из теней контейнеров появился один из наёмников. — Группа поиска…

— А ну, стоять… — Елена, словно сторожевой зверь, бежала за наёмником, что каким-то чудом проскользнул мимо неё и нарушил наш ритуал.

Артефактная перчатка сжалась в кулак. И глаза животных, изображённых на ней, вспыхнули потусторонним алым цветом. И я ощутил, как по душе прошла дрожь… Ибо это было не по моей воле. Хуже того, душа термита начала ускользать от меня — ритуал был не закончен.

Удар в бетон пола, усиленный энергией сожжённой души, и от места удара по камню пошла волна трещин. Мелкая сетка. Не тоньше волоса.

И я уже было выдохнул. Но тут раздался треск. Едва уловимый, но до отчаянья чёткий.

Я поднял глаза на Елену и прочитал в них ужас. А затем первый блок контейнеров в десятке метров от нас начал уходить под землю, разваливаясь при падении и накрывая Елену и её спутника. Следом второй… Третий… И миг спустя я понял, что нас самих несёт под землю. В холод и мрак. В неизвестность.

А затем удар. Короткая боль. И темнота…

Глава 26

Напев звучит, словно обещание. Словно проклятье. Словно символ. И одновременно не звучит никак, ибо то говорит тень в моей душе и на моём сердце. И вторят ей звуки отчаянья и боли.

Звуки потерянного будущего. Разорванного настоящего. Бессмысленного прошлого.

А небо горит… И с каждой секундой зарево всё ярче. Кровь зарева пожаров смешалась с пеплом отчаянья. Они пустились в танец. Они любовники, бесстыдные в небесах мёртвого города. Но они там не одни. Там есть нечто большее. Нечто великое. Нечто ужасное. Оно назревает… Оно готовится вырваться и…

Я иду вперёд. И мой шаг не слышен, словно я призрак. Словно я тень. Вот только я боюсь свою тень…

— Я могу отказаться от этого? — шепчу я своей спутнице.

Без особой надежды.

И я выхожу к набережной Темзы… Свинцовые воды всегда были мертвы. Но сейчас они ожили.

Сейчас это эпицентр пира. Тысячи воронов, чаек и других птиц пирую на телах, что плывут по новообразованному Стиксу. Трупов так много, что кажется, что по ним можно перейти на другую сторону, минуя взорванные мосты.

От омерзения внутри меня всё сжимается, но я делаю шаг помимо воли и вот подо мной новая опора из тел.