От омерзения внутри меня всё сжимается, но я делаю шаг помимо воли и вот подо мной новая опора из тел. И я в прямом смысле иду по головам.

Но я иду вперёд. Меня ничто не остановит в мёртвом городе. В умирающей стране. В болеющем мире.

— А можно ли отказаться от своей судьбы? — шепчут мне на ухо, и я чувствую дыхание. Холодное, но при этом приятное…

Моя спутница великолепна во всём. Во всем, что не связано со мной. Самый сладкий кошмар в моей жизни… Самая отчаянная судорога моего разума. Самый невозможный образ из моей души.

Что же за ним прячется? Кто? И главное — какую власть оно имеет надо мной?

И я не знаю… Не знаю, чего именно я не знаю. И это заставляет меня идти вперёд, ибо это единственная константа в мёртвом городе. Шаг за шагом. Фут за футом. К неведомой цели на грани моей мечты…

— У всего есть правила. Даже у судьбы. И конечно же, у любой сделки. Мне нужна истина!

Я говорю с уверенностью, которой у меня нет. Я стремлюсь к истине, которая невозможно далека. И я понимаю, что уже проиграл… Но как же ужасна эта игра. Я не могу остановиться и не играть в неё!

А мёртвые волны качают меня. Каблуки впиваются в окостенелые тела. Мягкие животы проваливаются, когда давишь носком. И не запачкать обуви невозможно… так же как невозможно не продолжать идти.

— Ты хочешь истину? — тьма проходит, словно сквозь меня, и мне требуется усилие, чтобы не застонать. — Истина в том, что ты повторил подвиг основателя. Ты вставил ключ в замок веками запертой двери. Лишь вопрос времени, когда тебе достанет сил повернуть ключ и заключить самый важный контракт в своей жизни. Ну а пока ты идёшь к цели, я буду рядом.

В тот же миг раздаётся хрип у меня под ногой, и я вижу, как одно из тел открывает глаза… В них боль и мука. В них агония. В них мольба.

Я делаю шаг дальше. И тело под моей ногой разворачивается лицом в воду.

Я должен идти. Идти к своей судьбе.

* * *

— Артур! Артур, придите в себя! — хлёсткая пощёчина обрушилась на лицо, и я помимо воли застонал. И голос, в котором я отдалённо узнал Никифорова, облегчённо выдохнул: — Живой…

— Но не скажу, что целый и невредимый…

Мне стоило усилий, чтобы разлепить глаза, и я медленно выдохнул, ибо я мог видеть. Парочка из световых палочек упала в провал вместе с нами и теперь подсвечивала несколько кусков арматуры, торчащих из раскрошенного бетона и тройку искорёженных фрагментов контейнеров у нас над головой.

— Нужно уходить, могут случиться повторные разрушения, — Роман был собран и крайне деловит, что немного диссонировало с его чумазым лицом и порванным нарядом.

— Безусловно. Где остальные?

Я принял руку Романа, чтобы подняться, но стоило начать двигаться, как тут же не смог удержаться от болезненного стона. Голова буквально раскалывалась. Я поспешил приложить руку к голове и почувствовал что-то влажное и липкое на волосах. Разбил голову!

— Мне удалось найти Марию, но она без сознания. Я не сумел привести её в чувство, но сумел вынести в безопасное место. А ещё вот… — и Роман, придерживая меня за плечо, кивнул чуть в сторону.

Шея болела… Собственно, после удара о камни и отдыха на жёстком, болело вообще всё, что можно. Но я сделал усилие и обернулся… и судорожно сглотнул. Буквально в двух метрах от меня лежало тело одного из наёмников. Всё в крови и наполовину под завалом…

На миг навалилась паника, словно я оказался снова в кошмаре. Я дёрнулся. Задел один из обломков завала, и вся конструкция вокруг нас заскрипела. Мы тут же замерли, боясь двинуться.

Мне же этих мгновений хватило, чтобы взять себя в руки.

Более того, я окинул взглядом тело под завалом и понял две вещи.