Вероятно, профессор с подозрением относился ко всем, кто хоть что-то знал о чем-либо, поэтому я поспешил его успокоить, что не разбираюсь.

— Ну конечно, а впрочем, кто сейчас в этом разбирается?— философски заметил он.— И все-таки я немного просвещу вас, мой мальчик. Да будет вам известно, что этот остров некогда лежал на дне морском, а поскольку морское дно в этих краях находится на глубине трех миль, то это становится интересным, не правда ли? И вот однажды (однажды с точки зрения геологов, вы понимаете, на самом деле этот процесс происходил в течение миллионов лет) дно морское поднялось почти на поверхность. Результат бурной жизнедеятельности вулкана, постоянно выбрасывавшего лаву. Наверное, так, хотя... кто знает? — Он прокашлялся с явным неуважением к теме разговора.— Когда о чем-то известно слишком мало...— Я понял, что если он о чем-либо знает мало, то все остальные, кто знает больше, в его представлении лжецы. —...нельзя быть догматиком. Короче, в результате чего бы то ни было вершина подводного острова оказалась не только над поверхностью воды, но на 120 футах над уровнем моря.

Он взглянул на меня, ожидая естественного вопроса, и я не стал сопротивляться.

— Как вы можете быть столь уверенным в том, что происходило миллионы лет назад?

— Потому что это коралловый остров,— триумфально объявил он. — И полипы, которые выстраивают коралловые рифы, должны жить в воде, но на глубине 120 футов погибают. Некоторое время спустя...

— Еще миллион лет?

— Плюс-минус миллион. Это наверняка был глубоководный коралловый риф, когда его вытеснило на поверхность. И это вытеснение наверняка совпало с началом эры птиц. Остров был убежищем несметного количества птиц. Таких в Тихом океане множество. И они существовали здесь множество лет. Очевидно, что вся поверхность острова состояла из толстого слоя птичьего гуано в пятьдесят футов толщиной, может быть. Миллионы тонн, миллионы гони. А потом кораллы и гуано осели на дно.

У меня создалось впечатление, что история этого острова расписана по минутам.

— Еще некоторое время спустя,— продолжал он,— остров стал снова подниматься. К этому времени морские отложения и соленая вода превратили гуано в чрезвычайно обогащенную фосфатную известь. Потом начался долгий и трудный процесс формирования почвы, появления растительности — травы, деревьев, всего этого тропического чуда. И, вероятно, в последний ледниковый период сюда прибыли морские кочевники с юго-востока Азии и поселились в этом раю.

— Если это был рай, то почему они его покинули?

— А они и не покидали. И по той же причине, почему богатейшие залежи извести до сих пор, то есть до последнего времени, не были открыты, в то время как те же залежи в других районах Тихого океана были обнаружены еще в конце прошлого века. Этот район, мистер Бентолл, вулканический. До сих пор, знаете ли, на соседних островах Тонга есть действующие вулканы. В один прекрасный день, в течение нескольких часов, гигантский вулкан вышел из морских вод и потопил половину этого острова, покрыв вторую, оставшуюся на поверхности половину вместе с кораллами, известью, растительностью и несчастными людьми, проживавшими здесь, огромным слоем базальтовой лавы. Извержение вулкана в 79 году нашей эры, которое похоронило Помпею, — пренебрежительно завершил свою лекцию профессор, — было просто пустяком по сравнению с этой стихией.

Я кивнул на вершину, острым конусом торчавшую за нашими спинами.

— Это и есть вулкан?

— Безусловно.

— А что же стряслось с его второй половиной?

— Результат почвенных формирований, происходивших, очевидно, одновременно с извержением.