— Что там случилось, профессор? Обвал?

— Боюсь, что так.— Он сокрушенно покачал головой.— Два тоннеля и пещера, в которую они вели, обвалились одновременно. Но это случилось еще до моего прибытия, конечно. Кажется, в пещере, которая находится от нас по правую руку, погибли тогда трое. Они только начали ее копать. Опасное дело, опасное.— Он помолчал, чтобы дать мне понять, насколько он уверен в опасности, а потом радостно воскликнул: — Вот оно, это историческое место.

В стене, справа от тоннеля, через который мы вошли в пещеру, я увидел нишу. Для меня это было просто углубление футов на пять. Но для профессора Уизерспуна это был храм, в котором он служил проповедником.

— Вот здесь,— провозгласил он, — была решена загадка Полинезии и полинезийцев. Здесь были найдены деревянные инструменты, пестики и каменные ступы. Здесь было сделано самое великое открытие археологии нашего поколения. Не заставляет ли это задуматься, мистер Бентолл?

— Еще как заставляет! — откликнулся я, стараясь определить, над чем я должен задуматься. А потом схватился за кусок породы, выступающей от стены более других, и легко оторвал его. Он был влажный и скользкий на ощупь.— Довольно мягкая штука. Мне кажется, кирки и пневматические отбойные молотки здесь были бы не менее эффективны, чем взрывчатка.

— Именно так, мой мальчик, именно так. Но как вы собираетесь колоть базальт? Тоже кирками и лопатами? Это уже совсем другое дело,— с веселым ехидством сказал он.

— Об этом я как-то не подумал,— признался я.— Конечно, когда лава разлилась, она все погребла под собой. Но что можно найти под лавой: глиняную и каменную утварь, топоры? Что-нибудь вроде этого?

— И это только небольшая часть того, что было найдено,— согласился он. Помолчал и добавил: — По правде говоря, как всякий скупой торговец, я выставил в своем доме напоказ только самую ерунду. Вещи, которые вы видели, я отношу к разряду безделиц. У меня тут есть пара укромных местечек — даже не просите, чтобы я вам намекнул, где именно, — в которых хранится фантастическая коллекция полинезийских редкостей времен неолита. В свое время они потрясут научный мир. Потрясут.

Он пошел дальше, но вместо того, чтобы идти вдоль электрического провода в сторону к огонькам, брезжущим в конце противоположного тоннеля, включил фонарь и свернул в первый тоннель справа, указывая на места, откуда были выкопаны все эти полинезийские сокровища. Остановившись посреди большого известнякового карьера, он сказал:

— А отсюда мы выкопали останки того, что должно было быть когда-то деревянным жилищем, самым древним деревянным жилищем в мире. И совсем в недурном состоянии. -

— Сколько же ему лет?

— Семь тысяч, ни много ни мало, — быстро сказал он. — Ван Дюпре из Амстердама, который приезжал сюда со сворой газетчиков, заявил, что этому дому от силы четыре тысячи лет, но он, этот болтун, конечно, глуп как пробка.

— А на чем вы основываетесь, определяя возраст?

— Опыт и знания, мой мальчик. Ван Дюпре, несмотря па свою громкую славу, не обладает в достаточной мере ни тем, ни другим. Дурак, и все тут.

— Хм,— сказал я безотносительно к тому, что думал, и взглянул на третью пещеру, открывшуюся перед нашим взором.— Как глубоко мы сейчас находимся под землей?

— Около ста футов, думаю. Возможно, сто двадцать. Мы, видите ли, все время двигались в глубь горы. Нервничаете, мистер Бентолл?

— Должен признаться, да. Никогда не предполагал, что археологи вгрызаются так глубоко в землю для того, чтобы добыть следы древней жизни. Вы наверняка побили рекорд.

— Почти, почти,— уклончиво пробормотал он.