— Надо тогда какую-нибудь полянку найти или горку.

— Это да. И теперь смотри… — Я пальцем на ладони показал расположение берега и наш маршрут. — Если даже что-то у меня в голове сбойнуло, то получается, что мы шли параллельно берегу и дороге. Но если свернуть на север, то мы неизбежно упремся в озеро. Оно большое, его не проскочить. То есть пойдем на север — или до полянки-горки, или до берега, как получится. Согласна?

Она подумала.

— Разумно. Только…

— Что?

— Я ногу стерла. Точнее, обе. Но одну сильно.

— Ну, мать…

— Да, дура. Я уже говорила, по-моему?

— Да, что-то такое говорила…

Я полез по карманам. Обычно я всегда таскаю в карманах необходимые мелочи — особенно когда не в городе. Но я мог забыть переложить их из рюкзака…

Так, нож здесь, фляжка с НЗ здесь, фотоаппарат и диктофон здесь, сменные носки здесь…

Не забыл. Пластырь, фломастер с йодом, анальгин. Анальгин нам пока не понадобится…

— Подставляй.

Да, левый ахилл Маринка сбила капитально, в кровь, равый — только натерла мозоль.

Я обработал рану, заклеил. Проколол мозоль и тоже заклеил.

— Будешь как новенькая.

— Спасибо, Кость. Что бы я делала без тебя…

Я хотел сказать что, но вовремя прикусил язык. Как сказал Козьма П., «не шутите с женщинами, эти шутки глупы и неприличны». В четырнадцать я этого не понял, счел просто афоризмом, фразочкой от избытка остроумия, а с девятнадцати не устаю восхищаться: уже и не счесть, от скольких неприятностей уберегло лично меня буквальное следование, казалось бы, простеньким хохмам.

— Аккуратненько двинулись. Будет больно — говори сразу.

— Хорошо.

И мы пошли на север. На часах уже перевалило за полчетвертого, небо стало совсем светлым, думаю, начинался медленный северный восход. Вдруг как-то разом исчезли камни, лес поредел, стало больше берез. Наверное, из-за ярких белых стволов и светлой зелени я не обратил внимание на то, что за этими деревьями леса уже не видно. А потом туман стремительно сгустился и поглотил нас.

— Руку, — сказал я Маринке. Она послушно дала руку. Пальцы теплые, это хорошо. Мерзнуть — это хуже, чем голодать. Черт, зачем только я вспомнил про еду!

Было светло. Так бывает в горах, когда попадаешь в тонкое облако. Светящаяся пелена. Поминутно сверяясь с компасом, мы шли на север — неторопливо, поскольку торопиться было некуда.

И опять прошел час. Ни берега, ни дороги — ничего.

— Перекур? — предложил я.

— Давай, — согласилась Маринка. — Только…

— Что?

— Мы не можем ходить по кругу?

— Вслед за магнитным полюсом?

— Я читала — есть такие места… аномальные зоны…

— Я тоже читал.

— Может, и здесь? Недаром тут почти никто не живет.

— Не знаю, — честно сказал я. — В любом случае — надо выбираться на открытое место.

— Это да. И еще чтобы там был ручей. Или ключ.

— Или озеро.

— Лучше всего озеро.

— Тихо, — сказал я.

Где-то вдали, на пределе слышимости, возник звук мотора. Он медленно перемещался.

— Вот и дорога, — сказал я. Сверился с компасом. Судя по звуку, дорога оставалась справа от нас — а значит, мы вот-вот выйдем к озеру. Ну, если не вот-вот — то все равно выйдем. Проявив завидное упорство.