Язид угадал ее мысли.

– Мы сможем утащить в два раза больше, чем планировали, – воодушевился он.

– Если нас не поймают, – добавила Серафина, нервно оглядываясь. – Будет чудом, если они ничего не услышали.

– Все нормально. Там, наверху, у Махди играют барабанщики и то и дело взрываются фейерверки, так что шум перекроет этот небольшой обвальчик, – заверил русалочку Язид.

Серафина улыбнулась и потянулась к заткнутому за пояс мешку из парусины.

– Вперед, Язид! – скомандовала она, ныряя в сокровищницу. – Пора ограбить грабителей!

4

Бьянка ди Ремора, щеголявшая в платье из ярко розового шелка, вилась вокруг Лючии Волнеро, точно рыба бабочка.

Наряд Бьянки хорош, но не слишком. Прежде она носила желтое платье, отлично подчеркивавшее ее пышную, соблазнительную фигуру. Лючия считала его довольно красивым и именно поэтому сразу же заставила фрейлину его сменить. Разумеется, ее придворным положено сиять, но лишь чуть чуть. В конце концов, они всего лишь оправа, а настоящая драгоценность – это она, Лючия.

– Это был самый лучший фейерверк из всех, что мне доводилось видеть, – заливалась морской сиреной Бьянка. – И Махди устроил все это для тебя! Он та а ак сильно в тебя влюблен!

– Да, так и есть, – промурлыкала Лючия.

Она сидела в центре тронного зала, за королевским столом. Световое шоу только что закончилось, и Махди подплыл к световым заклинателям, чтобы сообщить, как он доволен.

– Тебе стоило увидеть, как он на тебя смотрел во время шоу! – продолжала Бьянка. – Впрочем, сегодня ночью все взоры устремлены только на тебя.

«Ну еще бы», – подумала Лючия.

На ней было роскошное платье: состояло оно из тысяч крошечных, наложенных один на другой дисков, сделанных из полированных раковин галиотисов.

При движении раковины отражали свет, так что платье радужно переливалось и мерцало. Свои длинные иссиня черные волосы Лючия распустила, украсив голову платиновым обручем с потрясающей красоты сапфиром; камень сверкал прямо над лбом русалки так же, как сверкали ее темные глаза.

Платье Лючии, сапфир, ее прекрасное лицо заставляли головы всех присутствующих поворачиваться в ее сторону, но русалке не было до этого никакого дела. Она жаждала только внимания Махди.

Лючия хотела заполучить принца с тех самых пор, как он прибыл в Миромару на докими Серафины. Черноволосый, с красивым лицом и проникновенным взглядом – она еще никогда не встречала русала красивее. К тому же он был императором Матали, большого и сильного королевства. Меньшего она не заслуживает…

Русалка оглядела толпу в поисках своего жениха: он плавал у трона, смеясь вместе со световыми заклинателями. Махди был так красиво одет и так хорош собой, что у Лючии защемило сердце. Глядя на него, русалка подумала, что он выглядел далеко не так прекрасно после падения Лазурии, когда она нашла его в тюремной клетке.

Капитан Маркус Трао, командующий всадниками смерти, русал, служащий Валерио и терраходу Рейфу Яото Бяменесьо, убил родителей Махди – по приказу отца Лючии – и бросил Махди в темницу. Отец не доверял принцу. Родители Махди остались непоколебимо верны Изабелле, а про самого принца поговаривали, что он просто богатый бездельник и не верен никому. Валерио хотел для дочери лучшей партии, но Лючия, потеряв голову от любви, вымолила у отца помилование для принца.

– Не могу тебе отказать, – сказал Валерио. – Я сохраню ему жизнь, но, прежде чем мы проведем обряд обещания, принц должен доказать свою верность.

И Махди доказал. Он возглавлял облавы на подпольные убежища мятежников, охотился на всех несогласных – ради нее. Он нашел важную для Трао вещь – ожерелье с синим алмазом, которое капитан тут же доставил Бяменесьо.