– Я такой магазин только в Интернете видела.

Судьба в лице тети завела меня в готический рай, и он был прекрасен! Тут тебе и футболки с портретами «Злобных викка», и комиксы «Хэлло, Бэтти», и временные татуировки.

Ко мне подошла продавщица с многочисленными пирсингами, с волосами цвета фуксии, в черных шортах поверх черных леггинсов, на каблуках высотой в три дюйма, вся такая под Мэри Джейн, в серой рабочей рубахе с надписью «Боб». У нас в Занудвилле такую стильную особу можно было увидеть только по спутниковому телевидению. И встретила она меня не по‑нашему. Если в родном городе на меня вообще не обращали внимания или видели во мне потенциальную воровку, то она приветствовала меня как кинозвезду в бутике на Беверли‑Хиллз.

– Чем могу служить? У нас тут уйма всякой всячины.

Я принялась резво носиться за ней по магазину, пока не выдохлась, ошалев от разнообразия готских шмоток и атрибутики.

– Если нужно что‑то еще, спрашивай, не стесняйся, – сказала продавщица.

Мои руки уже были заняты чулками в сеточку, черными сапогами до колена и сумочкой «Оливия Изгнанница». Либби присматривалась к черной футболке с надписью «Вампир».

Я почувствовала боль в сердце и комок в горле.

– Я куплю ее для тебя, – настояла Либби и положила футболку на прилавок у кассы.

В другой ситуации при виде такой прикольной вещицы я запищала бы от восторга, но сейчас она лишь напомнила мне об исчезновении Александра.

– Не нужно.

– Нужно. Я ведь твоя тетя. Мы возьмем это, – сказала она и подала клерку обновку и свою кредитку.

Я сама держала в руках охапку готских вещиц, и все они напоминали мне об Александре.

– Ничего брать не стану, – сказала было я, но тут же подумала о том, как эротично выглядела бы в сапогах и черных чулках в сеточку, случись мне его найти.

– Мы и это возьмем, – сказала тетя, словно прочитав мои мысли, и передала клерку покупки.

Тетя Либби жила на крохотной улочке, обрамленной деревьями и застроенной двумя рядами одноквартирных домишек постройки сороковых годов прошлого века – резкий контраст моему современному пригородному дому и большинству домов Занудвилля. Ее квартира с одной спальней была маленькой, но уютной, пронизанной богемным духом. Гостиную украшали цветастые коврики, подушки и плетеные стулья, а в воздухе витал запах лаванды. На стенах висели итальянские маски, а с потолка свисали китайские фонарики.

– Можешь расположиться здесь, – сказала тетя Либби, указав на хлопчатобумажный тюфяк с разноцветным орнаментом, лежавший в гостиной.

– Спасибо, – сказала я, возбужденная новизной обстановки. – Спасибо, что разрешила мне пожить у тебя.

– Я так рада, что ты приехала! – ответила тетя.

Я поставила чемодан и бросила взгляд на часы «Пинк Флойд», висевшие над антикварным декоративным камином, на котором стояли незажженные свечи. До заката оставалось лишь несколько часов.

Пока я распаковывала чемодан, Либби налила мне морковного сока.

– Ты, наверное, проголодалась? – послышался ее голос из крохотной кухни, оформленной очень стильно. – Хочешь авокадо?

– Конечно, – сказала я и плюхнулась за ее видавший виды желтый обеденный стол с бисерным держателем салфеток и вихляющими ножками. – Ручаюсь, сегодня вечером у тебя жаркое свидание, – намекнула я, когда она увенчала мой сэндвич проростками зерен.

– А разве отец не говорил тебе? Может быть, он хотел устроить сюрприз?

– А что он мог мне сказать? – спросила я, представляя себе, как Либби вручает мне ВИП‑пропуск в «Гроб‑клуб».