— Ты думаешь, древний вернется?

— Трое против одного? Ему понравится такой расклад сил, и он незамедлительно вернется.

— Против двух. Нас двое, — она рассердилась на него даже больше, чем раньше.

— Вампиру никогда и в голову не придет, что женщина может принимать участие в сражении, ангел. Ни за что. Наши женщины полны сострадания, а не склонности к насилию.

Вместо того чтобы продолжать сердиться на него, Джексон обнаружила, что смеется.

— Тогда его ждет сюрприз, да? Но ты считаешь, что у меня есть склонность к насилию? Я всегда была милой по натуре, в то время как ты — высокомерным и невозможным.

— Ты не понимаешь разницы между высокомерием и уверенностью, но я покажу ее тебе.

— Жду не дождусь этого урока, — внутреннее чувство безопасности Джексон теперь срабатывало постоянно, от волн жестокости воздух начал становиться невероятно густым.

Всматриваясь в небо над своей головой, Джексон отошла от деревьев, чтобы иметь достаточно открытого пространства для маневра. Было так странно сталкиваться с настолько развращенным врагом, как вампир, без какого-либо оружия. На мгновение ее уверенность дрогнула, но она незамедлительно ощутила Люциана, движущегося в ней, сильного и надежного. Он был рядом; ощущение его присутствия было слишком сильно для человека, находящегося далеко. От этого девушка почувствовала себя лучше, к тому же у нее были воспоминания об его сражениях, которыми она могла воспользоваться. Пока она ждала, стоя на открытом месте под моросящим небом, она изучила так много его стычек с вампирами, как это только было возможно, обращая особое внимание на стратегию, которую Люциан использовал совместно со своим братом. Один из них чаще всего залегал в укрытии, в то время как другой заманивал к ним их врагов. Люциан, по существу, использовал точно такую же стратегию.

Леденящий кровь ветер пронесся прямо через центр шторма, опустившись на землю примерно в ярде от того места, где стояла Джексон. В поле зрения, замерцав, появился высокий, тощий человек. У него был удивительно элегантный и утонченный вид, его одежда была безупречна, — это было совсем не то, что она ожидала увидеть. Он был довольно бледен, и его зубы белоснежно блеснули, когда он ей улыбнулся. Он был красивым и притягательным, совершенно непохожим на остальных представителей своего вида, с которыми ей пришлось столкнуться. Пристально следя за каждым его движением, Джексон старалась обнаружить спрятанные признаки развращенности.

— Он только недавно обернулся, ангел, — тихо проинформировал ее Люциан. — Не слушай его голос человеческим ухом, — предупреждающе добавил он.

Вампир отвесил низкий поклон.

— Добрый вечер, мэ-эм. Это неподходящее место для женщины, чтобы быть одной, — его голос казался мягким и музыкальным.

— Ты слышишь его так, как он желает, чтобы ты слышала. Он может манипулировать одним своим голосом.

Именно голос Люциана позволил ей разоблачить немертвого и его иллюзию мягкой нежности. Он сам по себе был чистым, звуча так совершенно, словно не от мира сего. Теперь, по сравнению с ним, голос вампира коробил, как ногти по классной доске.

Джексон слегка кокетливо вздернула голову.

— Мне нравится умиротворенность гор. Даже во время бури, здесь, наверху, так красиво. А вы откуда? Из ближайшего городка?

Вампир немного передвинулся, возмущая силы, сверкая глазами и красными веками.

— Где тот, кто должен защищать вас?

Джексон пожала плечами.

— Он часто надолго уезжает. Кто-то довольно могущественный бросил ему вызов, а Люциан не любит, когда ему бросают вызов.

Поднялась элегантная бровь.

— Люциан? Вы говорите о том, кого давно считают мертвым.