— Ты понял, какое использовал слово? Ты, наверное, делаешь это нарочно, чтобы свести меня с ума. Я не охочусь на жертву. Люди не жертвы.

Он улыбнулся ей, блеснув своими безупречно белыми зубами.

— Мне нравится возбуждать тебя, сладкая. У тебя на лице появляется такое выражение, что у меня внутри все сжимается, — он поднялся, плавным течением мышц и власти, протягивая ей руку. — Пошли, нам предстоит долгий путь этой ночью. И не чувствуй слишком большую жалость к таким, как они, — он взмахом руки охватил территорию, на которой были убиты трое вампиров. — Именно он был тем, кто руководил нападением на полицейский участок, и старался добраться до твоего напарника Барри. У этих созданий нет души. Они воплощение зла. Я чувствую твою печаль, любимая, и мне до слез жаль тебя. Мне не по себе, когда тебе так грустно.

Она всунула свою руку в его.

— Со мной все в порядке, Люциан. Действительно, в порядке. Просто в мире полно развращенности, полно больных людей.

Он поднес ее руку к своему теплому рту.

— Не здесь. Только не там, где мы находимся.

Глава 16

Люциан, тихо ступая, вернулся в подземную пещеру. Он поел хорошо, поскольку знал, что Джексон крайне необходимо поддержать свои жизненные силы. Его первоочередным долгом — первоочередной потребностью — было позаботиться о своей Спутнице жизни. В нескольких милях от них он нашел группу отдыхающих и насытился медленно и основательно, чтобы потом поделиться с Джексон.

Она стояла на плоском камне и смотрела на бассейн. В пещере было жарко, поэтому девушка создала себе длинную газовую юбку, которая свободно вилась вокруг ее хрупкую фигуры, прилипая к ней то здесь, то там, показывая ему интригующие проблески ее стройных ног, когда она двигалась. Верхнюю часть тела закрывала тонкая блузка, завязанная узлом под грудью, оставляя живот обнаженным. Маленькие капельки пота заманчиво стекали по ложбинке между грудями.

Люциан позволил своему телу отреагировать, став твердым, разгоряченным и нуждающимся. Он пересек пещеру, по пути к ней сбрасывая на пол рубашку. Не дотрагиваясь до нее, он склонился и прошептал ей в шею:

— Я чувствую, как твой голод бьется во мне, — его голос был нежным, соблазнительным. Его руки прошлись по ее плечам, скользнули вниз по рукам, пробежались по позвоночнику до талии. По обнаженной атласной коже. Он ласково погладил ее изящную спину, линию бедер под газовой юбкой, обхватил ее ягодицы… только чтобы обнаружить, что под тонким материалом ничего нет.

Дыхание застряло у него в горле, расплавленная лава потекла по его крови, распространяя тепло и огонь, который собирался внизу настойчивой и пульсирующей болью. Она прислонилась к нему, откинув голову назад, открывая ему уязвимую линию своего горла и приглашающе поднимая свою грудь, когда еще больше откинулась назад, одной рукой обнимая его за шею.

— Почувствуй, ангел, мою кровь, зовущую тебя. Я горячий и твердый, и мне необходимо, чтобы ты насытилась, — ему было необходимо почувствовать на себе ее рот, почувствовать эротическое ощущение того, что она делит с ним сущность его тела, его жизни.

Люциан обнял ее, обхватывая рукою ее груди, чтобы ощутить их вес через тонкий материал блузки. Только небольшой узелок удерживал их, не давая выпасть в его ладони.

— Я хочу тебя, любовь моя, прямо сейчас, — прошептал он ей в затылок, одной рукой двигаясь вниз, очерчивая изгиб ее бедра, находя разрез в ее газовой юбке, чтобы можно было обхватить ее ногу, приласкать бедро, найти влажное тепло, манящее его в гнезде крошечных завитков.

Она тихо застонала. Его желание слилось с ее, его эротические фантазии танцевали в ее сознании, увеличивая ее собственную страсть, согревая кровь.