— Я хочу сесть, — она попыталась сделать это, удивленная тем, что чувствует себя такой слабой.

Люциан мгновенно подхватил ее хрупкое тело своими руками и помог принять сидячее положение. Он осторожно подложил ей под спину подушки и завернул ее в одеяло. Она была намного бледнее, чем обычно.

— Дыши глубоко, и тогда не упадешь в обморок, — заявил он.

Она обнаружила, что улыбается.

— Ты хотя бы представляешь, как все это неправильно? Я знаю, что это не больница. Это даже не санаторий, я права? А ты не врач.

Он пересек комнату мягкими, плавными, совершенно бесшумными шагами. Она не могла не сравнить его манеру двигаться с движениями большой дикой кошки. Он одновременно был и каким-то угрожающим, и в тоже время довольно чувственным. Он дарил ей ощущение защиты и безопасности, хотя и нес ощущение угрозы, с которой она никогда раньше не сталкивалась. Так как? В безопасности она или нет? Если он является таким хищником, то почему ее внутренняя система безопасности не предупредила ее об этом? Она выдохнула медленно, осторожно. Опасность грозила ей, как женщине, а не как стражу порядка, поняла Джексон.

Люциан повернулся к ней лицом, стоя спиной к окну. Снаружи была ночь — темная и штормовая. Она слышала, как в постоянном ритме льется дождь, и как сквозь деревья дует ветер, заставляя их ветви стучать по стенам.

— Может быть, я и не врач, в общепринятом смысле этого слова, но я исцеляю людей. Я исцелил тебя.

И вновь Джексон поняла, что он говорит правду. Ей было известно о нем многое. Вещи, которые ей не следовало знать. Интимные вещи. Она знала, что он проехал весь мир, все континенты и не один раз. Он говорит на многочисленных языках. Он богат, хотя деньги для него ничего не значат, что они лишь средство, ведущее к цели. Она знала, что он искал ее в течение долгого, долгого времени.

Пока она оценивала всю эту ситуацию, черные глаза Люциана рассматривали ее осторожно, не мигая, это были глаза хищника, рассматривающего свою жертву. Его сознание тенью скользило в ее, изучая ее мысли, то, как работает ее мозг, то, как она анализирует свои собственные чувства.

Джексон было известно об этом странном феномене, о том, как ее сердце билось в одном ритме с его, о том, как ее дыхание, казалось, начало замедляться, чтобы соответствовать его. Откуда ей столько известно о Люциане, когда он для нее является полнейшим незнакомцем? Она знала, что он любит искусство и старину. У него были обширные познания как художников, так и ремесленников, создавших все это, и лишь совсем недавно он начал находить удовольствие и радость в живописи и скульптуре, антиквариате и музыке. Он исцелил бесчисленное множество людей, исцелил их немного странным и уникальным способом. Но эта часть была скрыта от нее некой дымкой, заперта где-то в ее голове от дальнейшего исследования. Он исцелил ее таким же способом, как и многих остальных.

— Ты разговаривал со мной, пока я спала, — пробормотала она, стараясь прийти к логичному объяснению, почему так много знает о нем. — Именно так я узнала о тебе все эти вещи?

Люциан слегка пожал плечами, с текучей и безупречной небрежностью.

— Разве это имеет какое-либо значение? — хватало одного взгляда на нее, чтобы у него появлялось желание улыбнуться. Просто удивительно, как одно лишь ее присутствие так изменило его жизнь.