Удерживая одной рукой корчащегося бандитского предводителя, Кейн торопливо перекинул свободный конец веревки через стропило. Затем он взялся за него и спрыгнул с чердака. Когда более тяжелый Кейн начал спускаться, Седа то'Доссо подкинуло к крыше. Кейн легко приземлился и привязал веревку к стойлу. Все действие заняло считанные секунды.

Жуткими выкатившимися глазами Сед то'Доссо смотрел, как его смеющийся противник издевательски помахал ему рукой, выходя через заднюю дверь, чтобы исчезнуть в утренней дымке.

Мгновением позже в конюшню ворвался Гаэта со своими людьми. Они недоуменно осматривались, пока Ян не взглянул наверх. Спешно перерезали веревку, на которой висел Сед то'Доссо. Его губы прошептали: «Кейн», тело последний раз содрогнулось, и Сед умер.

— Кейн! — в ярости закричал Гаэта. — Значит, он вернулся! Черт побери! Как я мог подумать, что он будет удирать от нас?! Он напал на охотников, как раненый тигр! Что ж, на этот раз он точно наш, потому что нам теперь не надо ехать по его следу! Он в ловушке! Ну что, Сереб, можешь достать его?

Колдун пожал под плащом худыми плечами.

— Смотри, — безразлично ответил он.

А вскоре после этого Кейн без особого удивления наблюдал, как стены Себбея внезапно загорелись голубым пламенем. С гладкой крыши пустующего дома он видел, как жарко пылает огонь, несмотря на то что гореть там было нечему. На объятой огнем стене не оставалось никаких следов пожара. Но Кейн знал, что все живое будет неизбежно поглощено этим колдовским пламенем.

Он скривил губы в жестокой ухмылке. Да, это было могущественное колдовство, в нынешнем состоянии Кейн не смог бы справиться с ним. Он был заперт в Себбее. Но он и не собирался бежать из города, пока игра не закончена. Гаэта, вероятно, чувствовал это, поэтому он и его подручный колдун задумали красивый трюк, чтобы напугать Кейна.

С колдуном надо было что-то делать, и Кейн стал перебирать немалый запас своего черного знания, надеясь найти, чем ответить Гаэте. Наконец он с сожалением понял, что его противник надежно защищен от всех заклятий, которыми Кейн мог воспользоваться в сложившихся обстоятельствах. От опасности физического нападения своего колдуна наверняка оберегал Гаэта. Сейчас помог бы арбалет, и Кейн еще раз пожалел о его утрате. Пока что единственным его оружием для дальнего расстояния могло служить найденное в заброшенных зданиях толстое копье, предназначенное для ближнего боя и недалеких бросков.

Разочарованный, Кейн спустился вниз посмотреть, почему его враги еще не нападают.

Он нашел их на площади перед трактиром. Словно зачарованные, Гаэта и его люди наблюдали, как Сереб Ак-Сети творил заклинание над причудливо вычерченной пентаграммой. Внезапно удушливый дым внутри пентаграммы заколыхался, а затем из него появился покрытый пестрой змеиной чешуей демон, вызванный из какого-то далекого измерения.

Лицо удовлетворенного успехом Сереба расплылось в мальчишеской улыбке. Запертый в пентаграмме демон злобно озирался и клацал желтыми кривыми клыками. Его согнутые плечи неожиданно распрямились, а лапа с острыми когтями устремилась к колдуну. Результат — лишь россыпь темно-красных искр: лапа демона коснулась невидимой стены. Сереб Ак-Сети усмехнулся вспышке гнева злобного чудовища.

— Дергайся сколько влезет, раб! Ты будешь сидеть в пентаграмме, пока я не дарую тебе свободу! А я сделаю это только тогда, когда ты поклянешься служить мне!

Демон выплюнул ругательство на человеческом языке.

— Ты вызвал не того слугу! В моем измерении я обладаю лишь очень малой силой. Освободи меня немедленно и призови кого-нибудь помогущественнее, чтобы он выполнял твои приказания!

— Ты ведь сейчас скромничаешь, не так ли? Нет, я не собираюсь призывать никого из твоих собратьев! Более крупная рыба может оказаться слишком сильной для моих сетей.