Ал тоже знал, что я собиралась делать. Не знаю почему, но я заставила их вернуть мне мое зеркало вызова и сообщила Алу, что со мной все в порядке. Я ощущала его беспокойство, хотя раньше не замечала у него подобных эмоций. Возможно, однако, что он больше волновался о моем благосостоянии. Я чихала почти пять минут после того, как сказала ему, что собираюсь встретиться с Ку’Соксом и разобраться с ним, не дожидаясь вечера. После того разговора прошел час, и демон, видимо, сдался.

Зеркало вызова осталось на хранении у Вивиан, а вот магнитный мел лежал в кармане джинсов вместе с парочкой липучек. Еще у меня был пейнтбольный пистолет Ковена с полной обоймой чар, хотя я сомневалась, что они подействуют на побережье. Но пока Ку’Сокс будет уклоняться от выстрелов, у меня появится дополнительное время. Помимо этого у меня почти ничего не было, я выбрала самое полезное из той мелочевки, что Оливер смог найти. Мне не нужна его магия. Я ей не доверяю. Ку’Сокс мог собрать все зелья, что были у Оливера, и без последствий искупаться в них. Я не стану убивать Ку’Сокса. Я буду удерживать его достаточно долго, чтобы успеть передать проклятье. И выжить. Да, выжить я бы тоже хотела.

Челюсти свело, и я заставила себя разжать зубы. Позади меня тащились Вивиан и Оливер, и за их спинами тоже слышалось перешептывание. Было очевидно, зачем они пошли со мной, и толку от них было чуть больше, чем от пушечного мяса. Меня не волновала судьба Оливера, но отвечать за смерть Вивиан мне не хотелось.

Пирс прошел вперед, чтобы открыть передо мной дверь, но я с усилием толкнула соседнюю. Дверь резко распахнулась, и на меня хлынул мощный поток яркого солнечного света. Я замерла. Солнечный свет оглушал, как наркотик. Глаза слепило, и я почти расплакалась. Солнце. Я слышала отдаленный рев сирен и шум вертолетов, но лишь подняла глаза к небу и улыбнулась. И почему я раньше мечтала об очках, чтобы отгородиться от солнечного света? А ведь прошло всего три дня. Точнее, всего несколько часов, если учесть, что остальное время я провела без сознания. Тепло заполнило меня, и, казалось, я провела в заточении годы.

Я опустила глаза, зная, что продолжаю улыбаться, и увидела, что Пирс встал рядом с черным фургоном с логотипом ОВ и наблюдает за мной. Он открыл боковую дверь и сделал приглашающий жест. Вивиан и Оливер уже находились внутри, споря, кто займет передние места. Впереди нас стоял еще один черный автомобиль с включенными фарами, и еще одна машина ждала позади. Улица была почти пуста, если не считать бетонных глыб, упавших со зданий, и клочков бумаги. Я снова взглянула в небо и увидела трех чаек, летящих к заливу.

— Рэйчел?

Чайки скрылись за темными зданиями, и я оторвала глаза от неба. С тяжелым сердцем я пошла к фургону. У меня с собой не было ни чар, ни заклятий. Не глядя ни на кого, я забралась внутрь. Вивиан и Оливер заняли места, расположенные спиной к водителю, так что я села напротив Вивиан. Сиденье находилось возле большого прямоугольного окна, и я прижалась спиной к холодной стенке фургона, снова ища взглядом в небе птиц.

Я дернулась, когда с громким хлопком закрылась дверь. Пирс сел рядом со мной, оставив кучу места между собой и дверью. Чудесный запах красного дерева стал сильнее.

— Поехали, — кисло скомандовал Оливер, и фургон медленно двинулся вперед. Сквозь большое лобовое стекло я видела, как на ведущем автомобиле вспыхнули габаритные огни, и мы двинулись вперед, медленно и спокойно, как похоронная процессия.

Чайки вылетели из-за здания, и я прислонилась к окну, наблюдая за ними. Оливер начал жаловаться, но его никто не слушал. Птицы были прекрасны, их четкие черно-белые силуэты неслись по синему небу, они кричали что-то друг другу, их голоса разносились в тишине разрушенных зданий. Вокруг было тихо, раздавался лишь шум колес фургона, проезжавшего по обломкам.

Пирс коснулся моей руки, пытаясь привлечь внимание, но я не могла отвести взгляда от птиц.