— Для меня этот мир не игровая площадка, а дом, — сказала я, видя свое отражение в его глазах. Волосы спутались, лицо покраснело и безрассудная ненависть светится во взгляде. — И если ты не уйдешь сам, я силой выкину твою задницу отсюда.

Он склонил голову и рассмеялся, он выглядел прекрасно, освещенный солнцем и сидящий на фоне океана.

— О, Рэйчел, нам бы было так весело вместе, — произнес он, вновь посмотрев на меня, остатки веселья еще виднелись в приподнятых уголках губ. — Мне хотелось бы, чтобы ты осталась жива, но, честно говоря, ты слишком большая угроза для меня. Сейчас ты одна, в тебе не накоплены проклятья и ты так уязвима. Но со временем ты станешь сильнее меня. И я тебе не доверяю.

Уязвима. Так же сказал и Ал. Дальше я не слушала, ведь все, что у меня было, либо досталось мне при рождении, либо было подарено отцом Трента — благодаря его вмешательству я выжила. И мельком глянув на Ку’Сокса, я возненавидела его за то, что он считал, будто обладает надо мной властью лишь потому, что сильнее. Моя сила воли окрепла. Мне не нужен этот чертов коллектив. Я проклятая Ковеном демоница.

Не подозревая о моих мыслях, Ку’Сокс протянул руку и снова схватил меня за запястье. К его радости я попробовала слегка посопротивляться. Демон подтянул меня ближе.

— И что, никаких долгих монологов? — язвительно спросила я, и его лицо стало еще более высокомерным.

— Нет, — отрезал он, поднимаясь, чтобы иметь преимущество. — Когда я вижу змею, я отрезаю ей голову и забываю про нее. Конечно, предварительно высосав из нее весь яд для себя.

Я заерзала, пытаясь уклониться от второй протянутой ко мне руки, и он растопырил пальцы. Они были покрыты его черной аурой, которая искрилась по краям, и я очень не хотела, чтобы он коснулся меня. Но, радостно гикнув, он резко вдавил руку мне в лицо, вталкивая в меня свою волю.

У меня перехватило дыхание, когда он вдруг оказался в моей голове, заняв пространство намного жестче и грубее, чем Ал когда-либо пытался. Сердце забилось быстро, и все мысли о борьбе испарились. Власть. Она у него была. Он был ею. У него не было моральных устоев. Его душа была пуста. И он был доволен тем, что он такой, он был уверен, что никто не сможет его остановить. Он демон, ходящий под солнцем, который, как и я, не был рожден рабом в Безвременье. Он мог смотреть на солнце, и оно давало ему силу. И он хотел моей смерти.

Только вот я не демон, а демоница, и эта дополнительная Х-хромосома спасет мне жизнь.

«Вот же глупый сукин сын», — подумала я, схватив его тонкую душу за короткие волоски, и с бессердечным безразличием втянула ее в себя.

«Нет!» Напористый сексуальный жар Ку’Сокса сменился страхом. И его сила внезапно стала ничем, когда моя душа поглотила его, оторвав от всего, оставив лишь воспоминание о жизни.

«Si peccabas, poenam meres!», — подумала я, удерживая его в себе, и, колючие частички проклятья поднялись во мне и устремились к нему, как железная стружка к магниту. Он взвыл от ярости, но я закричала ему: «Я проклинаю тебя, Ку’Сокс, быть привязанным к Безвременью, проклинаю находиться там и днем, и ночью, навсегда связанным законами демона! Facilis descensus Tartaros!»

«Я убью тебя, проклятый суккуб!», — взвыл Ку’Сокс, почувствовав, как проклятие отделилось от меня и обосновалось в нем.