Аркала многим обязан ему за устранение Корстика, в результате которого более молодой маг сделался главным чародеем Фираки, а значит, главным ее гражданином. Аркала был главой ФСК — Фиракийского Союза Кудесников — и Верховным Магом, что здесь приравнивалось к должности Верховного Магистра.

После непереносимо долгого ожидания Ганс проверил-таки решетку маленького окошка камеры, которая была сделана из толстых, не тронутых ржавчиной и хорошо укрепленных железных прутьев. И вот появился наконец Аркала в красивой, шитой серебром тунике и с нахмуренным челом.

Среднего роста и возрастом около тридцати пяти Аркала уже начал лысеть. Плешь образовалась в середине золотисто-рыжей шевелюры, отчего лоб чародея казался очень высоким. Волосы на голове были немного темнее висячих усов, которые были ухожены и подстрижены. Он был строен и тонок в кости, однако не слишком худ, каким он, вероятно, был еще лет десять назад. От Ганса не ускользнула прекрасная выделка ткани и великолепный цвет дорогой туники, которую Верховный Маг и Магистр Аркала надел поверх сизо-серых обтягивающих штанов и высоких черных сапог. Его длинный плащ с темно-красной каймой был черен, как рабочий костюм Ганса, но много дороже.

У Магистра магов Фираки не было при себе никакого оружия, даже маленького ножа. Лишь тонкий белый полуторафутовый хлыст, согнутый вдвое, был заткнут за свободный пояс из мягкой белой кожи. В поясе была проделана специальная петля для хлыста. Все это никак не напоминало оружие.

Большие глаза мага были ярко-синего цвета и смотрели прямо на Ганса, скорее даже внутрь его.

— Ганс! Что ты здесь делаешь?

— Кто-то подставил меня, — сказал Ганс, — но если ты сейчас скажешь «Все вы так говорите», я клянусь, что вернусь и буду преследовать тебя даже после того, как меня повесят.

Аркала не засмеялся, но и не казался оскорбленным.

— Я ничего подобного не думал и никогда не подумаю, если речь идет о тебе. Кроме того, в этом городе мы не вешаем убийц.

— Что ж, — сухо сказал Ганс, — это радует. А что вы с ними делаете?

— Сажать на кол перед храмом признано лучшим средством для устрашения убийц, — сказал Аркала. — Но, разумеется, это не имеет никакого отношения к тебе. Расскажи мне, что случилось.

Потрясенный грозящим наказанием, — но все же заметно приободрившийся, Ганс изложил свое дело, сопровождая рассказ тонкими намеками на то, что Аркала ему кое-чем обязан. Аркала сделал нетерпеливый жест.

— Я не правитель Фираки, Ганс, и не могу приказать освободить тебя. Однако я могу и буду настоятельно рекомендовать, чтобы Красные послали в тот дом Малисандиса.

Ганса это не слишком утешило.

— А кто такой Малисандис?

— Сыскная работа в городе, ээ... управляемом магами, несколько отличается от принятой повсеместно, — сообщил ему маг. — Люди могут не оставить после себя следов или запахов, но они обязательно оставят после себя отпечатки, Ганс: отпечатки своей ауры. Малисандис — это маг, приписанный к городской страже. Здесь, в Фираке, многие преступления раскрываются с его помощью... при условии, правда, что они не были совершены на открытом воздухе. Аура имеет свойство рассеиваться столь же быстро, как и запахи.

Ганс огорчился, когда услышал о предстоящем новом столкновении с колдовством. То, что колдовство призвано помочь ему, было хуже страха; это было унижение. Он выдавил из себя лишь один тихий звук:

— Ох.

Аркала улыбнулся. Он хорошо понимал нетерпение этого юноши.

— Ради тебя, Ганс, я прослежу, чтобы Малисандис немедленно отправился туда, где была убита несчастная женщина. Пожалуйста, наберись терпения, Ганс, — сказал он и осекся под убийственным взглядом молодого человека.