Видя, что его не собираются заново арестовывать, Ганс усмехнулся.

Когда он расслабил руку, все еще державшую шею Дэрри, тот сразу же обернулся, чтобы посмотреть на своего похитителя.

— О, так это же Ганс! — Он обращался к стражникамм. — Мы с Гансом пришли сюда просто, чтобы пропустить кружечку-другую…

Никто не обратил на него внимания.

— Прости, Гайсе, — сказал Ганс. — Я не хотел убегать. Я хочу сказать, что не намеревался делать это. На меня просто что-то нашло, когда я подумал кое о чем, что требовало моего немедленного внимания и… — Ганс развел руками, изо всех пытаясь выглядеть невинным и простодушным. Он прибегал к этой уловке уже много лет.

— На этот раз мы не будем брать тебя под стражу, — сказал Гайсе без улыбки. — Но, черт возьми, Малисандис уже вернулся из той комнаты, где Тив с ребятами тебя арестовали. Нашему дознавателю стало совершенно ясно, что бедная девушка подверглась нападению двух мужчин, которые оставались там достаточно долго, чтобы напитать комнату своими аурами. Ни один из них не является фиракийцем, так же как и ты вне подозрений.

Ганс по-мальчишески широко раскрыл глаза.

— Я-то это знал.

— Ух! Так что с тобой все ясно. Ну-ка, Нэт, верни Гансу его оружие.

Ганс посмотрел в глаза Нэту, и Красный протянул ему изрядных размеров мешок, издававший знакомый лязг. Нэт опустил глаза. Гане взял мешок, оказавшийся довольно увесистым.

Сержант Гайсе приподнял брови.

— Здесь, э-э-э, изрядное количество боевой стали, — заметил он.

Ганс счел за лучшее воздержаться от комментариев. Рассовывая ножи по своим местам, он сказал:

— Гм-м, полагаю, здесь попахивает чародейством... иногда…

— Чародейством?

— Я имею в виду свидетельство Малисандиса. Гайсе кивнул.

— Ах, это. Ну да. Иногда я просто об этом забываю. То есть принимаю это как должное. Это же часть нашей работы.

— Только здесь, в Фираке, поверь мне, Гайсе! Ганс одернул свой шагреневый ремень, пристраивая поудобнее меч и ибарский нож. Он заметил, что прохожие далеко обходили отряд стражников, но не обращал внимания на неприязненные взгляды, которые они бросали на него. Покончив со своим арсеналом, Ганс отвел Гайсе в сторону.

Сержант сохранял простодушно-открытое выражение, когда они отошли к выщербленной стене невысокого здания, которое, как ни странно, не было выкрашено в розовый цвет.

— Не хочешь ли сказать мне, кого вы подозреваете в этом убийстве?

— В этом нет нужды, — сказал сержант. — Два сумезца по имени Катамарка и Йоль. В конце концов, это был их номер. Двое моих людей уже разыскивают их с того самого момента, как я услышал о найденном теле, но они надежно спрятались. Их нигде нет. И привратники у городских ворот не помнят, чтобы подобные люди выезжали из города. Мои ребята с ног сбились, разыскивая их.

— Я могу поставить золотой на то, что они не только не покинули Фираку, но даже и не собираются, Гайсе. Во всяком случае, пока.

Гайсе склонил голову набок.

— Стоит ли мне задавать вопросы по поводу твоего загадочного замечания?

— Не стоит, если ты ждешь ответа.

— Понимаешь, Ганс, — сказал Гайсе, с предельной серьезностью глядя ему прямо в глаза, — твои дела обстоят не блестяще. Если бы кто-нибудь другой, кроме человека, спасшего Фираку от Корстика, проделал все это в тюрьме и сбежал из-под ареста, он сейчас был бы в большой беде.

— Я понимаю и очень сожалею об этом. Я совершенно потрясен, Гайсе.