Наступал вечер. Жоан все сидела на террасе за столиком. Она думала о родителях, об их странной судьбе. Все происходит по воле человека. Он сам выбирает, как ему жить. У Констанции и Виктора — своя, неповторимая жизнь. Все, что им было отпущено, свершилось.

Теплый влажный ветер усилился. С запада бежали облака и сталкивались над Триумфальной аркой. Вдоль Елисейских полей зажглись цепочки фонарей. Свет их искрился в легком вине Прованса, и Жоан прикрыла бокал ладонью.

Кончился день. Девушка провела его наедине с Парижем, со своими мыслями о жизни, о родителях. Из-за столика она поднялась с уже готовым решением. Жоан взяла экипаж и назвала адрес.

— Хорошо, мадмуазель, — кивнул извозчик.

Экипаж катил по черным мостовым. Жоан подставила лицо ветру, вдыхая аромат весеннего города. С площади Этуаль поднимался утренний туман, Париж просыпался.

Когда лошади остановились, девушка медленно подняла глаза и увидела трехэтажное здание в викторианском стиле с декоративной оградой и красивым садом. «Этот дом мог быть моим домом», — подумала она.

Жоан поднялась на крыльцо и позвонила. Дверь открыла экономка.

— Что вам угодно, мадемуазель?

— Доброе утро! Я хотела бы поговорить с месье Ланнеком. Я — археолог. Мне известно, что месье планирует новые раскопки.

— Мадемуазель, — женщина покачала головой, — месье уехал несколько дней назад.

— Вот как? — разочарованно сказала Жоан.

— Он уехал надолго. Я смогу вам помочь?

— Нет, не думаю.

— О поездке месье трубили все газеты. Странно, что вы не слышали об этом.

— Слышала, конечно, но я забыла.

В глазах Жоан блеснули слезы. Экономка заметила это.

— Хотите войти в дом, мадемуазель? Я могу дать вам почитать статьи о месье Викторе.

— Нет, благодарю. — Жоан повернулась и пошла к воротам. Казалось, сердце ее стучит, как колокол.

— Извините, я не спросила вашего имени, — донесся голос женщины.

— Мадемуазель Тимар, — ответила Жоан, обернувшись нехотя.

— Не надо так отчаиваться, деточка, — сказала экономка. — Месье Ланнек уехал не навсегда.

— Знаете, меня какое-то время не было в Париже, — солгала Жоан, что отчасти все-таки являлось правдой. — Скажите, пожалуйста, куда он отправился?

— В Боготу. Это Южная Америка. Месье должен засвидетельствовать подлинность находки месье Луиса Перье. Это поручение Совета Попечителей Национального музея в Авиньоне. Год назад месье Перье получил официальное разрешение музея на раскопки и сможет продолжить исследования на этой территории.

— Значит, месье Ланнек должен сказать решающее слово, от которого будет зависеть судьба раскопок в Боготе?

— Точно так, деточка.

«О, если бы она работала там и ожидала, что человек такого ранга, как ее отец, приедет консультировать ее! — Жоан удивилась, почему подобная мысль не пришла ей сразу. — Необходимо ехать в Боготу и познакомиться с отцом. Они будут вместе работать, общее дело сблизит их».

После полудня позвонил Никола и пригласил пообедать в кафе «Матильда». Для встречи Жоан тщательно оделась, была в приподнятом настроении, которое было вызвано мыслями о предстоящей поездке и встрече с отцом.