– Пойдем. – Кивнул барон Саше.

Они снова вышли на дорогу, Конрад достал ключ и распахнул двери в воротах Тирольского замка. Птица спокойно сидела на его руке, лишь изредка поворачивая голову к Саше, и медленно закрывала глаза, словно говоря: – Не бойся, все будет в порядке.

Поднявшись по мощеной булыжником дорожке, они оказались во дворе замка, у колодца, где Саша прошлый раз почувствовала себя плохо.

Сейчас такого ощущения не было, хотя атмосфера казалась жутковатой. Облака разошлись, и на черном небе над сияющим холодным светом громадным строением, появилась серебристая луна.

– Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, тем более, что сейчас никто не мешает, – Конрад отстегнул карабин, поднял руку и скомандовал: – Avanti!

Огромная птица бесшумно поднялась с его перчатки в воздух и вот уже крылья ее закрыли луну.

– Пусть полетает, поохотится.

Какое то время они прогуливались по двору замка, говоря о совершенно обычных вещах, барон рассказывал о центре реабилитации птиц, о своей идее открыть сельскохозяйственный музей, о том, что надо придумать, как привлечь туристов, но сам замок Брунненбург открывать для публики он не собирался.

– А ты знаешь, что здесь, в этом дворе, самое сердце Тироля, и австрийской и итальянской части? – спросил Конрад, – Именно от названия замка, Кастель Тироло или Шлосс Тироль, произошло название региона.

Это потом власть перешла к Инсбруку, еще позже Тироль распался на австрийскую и итальянскую часть. А несколько веков именно здесь был центр Вселенной для этих земель.

Совершенно бесшумно появился в небе темный силуэт, вспыхнули глаза в отражении подсветки замка.

– Вытяни руку, – скомандовал барон. – Да, вот так вперед.

Круги птицы становились все ниже.

– Vai, Bubbo, vai! – Конрад голосом направлял сову, и вот уже она неожиданно мягко опустилась на руку Саше, словно была невесомой.

Конрад показал Саше на перекладину у колодца: – Давай, командуй

– Аванти! Вперед! – как только что Конрад, Саша указала направление птице.

Буббо поднялся и торпедой, низко летящей над землей, сделал круг по двору и уселся на перекладине, внимательно следя за девушкой.

Саша снова вытянула руку:

– Иди ко мне Буббо! – и исправившись, уже по-итальянски – Vieni, Bubbo, vai!

Птица снова описала круг и опустилась на перчатку, крепко обхватив острыми когтями толстую кожу. И наклонив голову, посмотрела на Сашу:

– Ух,– сказал Буббо.

Конрад протянул руку, и птица перелетела на его перчатку, и они отправились в обратный путь.

У вольера Саша не выдержала:

– А можно его погладить?

– Конечно можно, засмеялся Конрад, – он мирный, тем более уже поохотился. Слышала шорох и писк в траве во дворе замка?

– Нет, – испуганно ответила девушка и опасливо покосилась на птицу. Но Буббо снова успокаивающе зажмурился.

– Тем более вы с ним сразу нашли общий язык. Видишь, как он тебя слушается? Мне интересно было проверить. Он обычно только команды хозяина выполняет.

Саша протянула руку и погладила мягкие до невесомости перья, и даже почесала птицу где-то за ухом, и Буббо издал нечто напоминающее кошачье мурлыканье, после чего умиротворенно ухнул.

Домой, вернее, в ее тирольское пристанище, Саша попала очень быстро. Пользуясь темнотой, барон, в нарушение правил, проехал по дороге через виноградники, и буквально через пять минут Саша уже была в Сан Пьетро, или, по-немецки, Санкт Петере.

Конрад пригласил ее заходить в питомник, распрощался, не спросив телефон, и не поинтересовавшись, сколько еще девушка будет в Тироле.