- Пойдем, - сказал он.

    Друзья продолжили путь. Андрей иногда поглаживал стену, проверяя влажность. Кое-где была видна толстая, застарелая пыльная паутина, но сами ступени были чистые. Часто на стенах попадались мокрые пятна - видимо, проступали грунтовые воды. Воздух приглушал звуки вековой неподвижностью.

    Андрею показалось, что расстояние между факелами постоянно увеличивается, но не стал говорить Марине, и так обстановка нервозная.

    - Ты знаешь, - почему-то шепотом сказала она. - Кажется, мы уже давно спустились глубже чем на пятнадцать метров.

    - Ну… Трудно сказать. Тут, в тесноте, это может только казаться…

    - Наверное… Только стало как будто темнее. И вроде теплее.

    - Если честно, то и у меня появилось такое ощущение. Давай посчитаем ступени между факелами.

    Они прошли еще немного, вслух считая ступени. Сначала насчитали тринадцать, потом четырнадцать… С каждым пролетом количество ступеней между факелами увеличивалось на одну. Это было неприятно. Воздух стал теплым, влажным и липким.

    - Где-то вода капает, слышишь? - приглушенно спросила Марина.

    - Да, мы уже явно ниже уровня моря. Наверх будет подниматься труднее…

    - А может быть, есть и другой выход?

    - Вряд ли.

    Марина грустно вздохнула и сама взяла его за руку. Андрей крепко сжал тонкую кисть.

    Некоторое время они шли молча. Все явственнее слышалось бульканье водяных капель, сгущался полумрак, что давало глазам возможность постепенно привыкнуть к медленно наступающей темноте. Вокруг воцарились два цвета: красноватый отсвет факелов на лицах и черный сумрак густых теней.

    Иногда сзади слышался явственный шорох, Марина вздрагивала и испуганно оглядывалась. Но ничего особенного там не было, только идущие вверх ступени.

    - Вряд ли нас кто-то догонит, - успокоил ее Андрей. - К тому же погоня создала бы гораздо больше шума.

    - Думаешь, я бандитов боюсь? - честно призналась Марина. - Просто жутко здесь.

    Теплая неподвижная тьма все сгущалась, подкрадываясь на кошачьих лапках, а лестница не заканчивалась. Андрей с неприязнью заметил, что приступы клаустрофобии становятся все чаще и отчетливее, даже дышать становилось труднее.

    - Пожалуй, надо прихватить с собой несколько факелов. Мы их потушим, а потом от последнего подожжем, если станет совсем темно, - предложил Андрей.

    - Давай… Так будет спокойнее. Не хочется остаться во тьме.

    Теперь они шли, собирая погашенные факелы и оставляя за собой липкую шепчущую темноту.

    - Сделали бы хоть шахту в центре! Было бы видно, сколько осталось идти! - возмутился Андрей.

    - Тогда бы мы упали, - задумчиво произнесла Марина.

    Внезапно Андрей остановился, и Марина встала на цыпочки, пытаясь разглядеть, что там впереди. Перед ними была небольшая площадка, сбитая из широких, гладко оструганных досок, казавшихся островком живого тепла в этом царстве замшелого камня. Площадка освещалась едва мерцающим факелом, а дальше снова шли ступени, уже деревянные. В стене слева была огромная, неправильной формы дыра, заглянув в которую, Андрей не увидел ничего, кроме густой тьмы. Из дыры веяло сухой приятной свежестью.

    Но самое интересное было в стене справа. Огромная, в два человеческих роста, и широкая, как ворота, железная дверь без всяких следов ржавчины. Вся она была проклепана, а в середине красовалась огромная, выбитая наподобие чеканки, пентаграмма.