– Ах ты, старая сволочь!..

– Погодите, я сейчас уточню, – заторопился насмерть перепуганный Муня, – у меня тут записано.., вот…

Да, Забродов. А потом трубку взял мальчишка. Лопатин сказал ему, что сейчас приедет.

– Трах-тарарах! – сказал Званцев. – Вот сука…

Спасибо, Муня, тебе это зачтется.

– Не стоит, Андрей Игоревич, – застеснялся тот. – Работа у меня такая.

– Звонили давно? – спросил Званцев.

– Да только что, – снова зачастил Муня. – Я, как только они закончили, сразу вам… Что-то, думаю, тут не так…

– Спасибо, – повторил Званцев. – Ты меня здорово выручил!

Он положил трубку, вскочил, сел, снова вскочил, в сердцах ударив кулаком в ладонь, опять схватился за телефон, выматерился и отшвырнул трубку в кресло, с которого только что поднялся.

– Тихо! – вслух прикрикнул он на себя. – Тихо.

Все будет нормально.

Он лгал себе и знал это. Все было Н)2 нормально и становилось ненормальнее с каждой минутой. «Не надо было цеплять Забродова, – подумал он. – Недаром говорят: не тронь дерьмо… Вот ублюдок!»

Ситуация осложнялась тем, что туда было совершенно некого послать. Все более или менее стоящие люди были в разгоне, да и жидковаты они были против этого старого дьявола, даже если скопом, – что-что, а это Званцев знал наверняка. Судя по тому, откуда Забродов звонил Лопатину, на Сивцова можно больше не рассчитывать, а уж на Василька – тем более… Позвонить Оле?

Он позвонил Оле на работу, а потом домой – с нулевым результатом.

Время бежало.

Званцев вдруг успокоился. «Что, дружок? – мысленно обратился он к себе. – Отъелся, успокоился, записался в бизнесмены? Привык чужими руками жар загребать…»

Решение проблемы лежало на поверхности и только и дожидалось, чтобы его заметили.

Это была его проблема. Это была, черт ее подери, его персональная вендетта, и кому, как не ему самому, надлежало довести ее до логического завершения? Он столько лет помнил о своем позоре и унижении, что они давно стали частью его натуры. Пока был жив Забродов, эта рана не могла затянуться.

«К черту романтику, – подумал он. – Просто с этим делом не справится никто, кроме меня, и это все, о чем мне надо думать. Прикончить одного-единственного пенсионера – уж с этим-то я как-нибудь справлюсь!» Приняв окончательное решение, он начал действовать быстро и целенаправленно. Строгий деловой костюм был небрежно сброшен прямо на пол, а на смену ему пришли джинсы, кроссовки и простая кожаная куртка – по ночам было прохладно, и вообще куртка как нельзя лучше подходила для такого рода «времяпрепровождения». Засунув руку в карман куртки, Званцев вынул оттуда и натянул на руки старые перчатки из тонкой кожи с обрезанными пальцами. Сохраняя серьезное и сосредоточенное выражение лица, он проверил пистолет и засунул его сзади за пояс джинсов, прикрыв сверху курткой, отыскал в ящике комода сильный полевой бинокль в кожаном чехле и, держа его в руке, вышел из квартиры.

– На дело собрались, Андрей Игоревич? – спросил его охранник в вестибюле.

Званцев резко остановился.

– Что?

– Я говорю, вид у вас такой, словно вы на дело идете, – повторил дубина-отставник. – Я даже не сразу вас узнал, думал – жулик…

– А-а, – протянул Званцев, – да. На дело. Пойду убью кого-нибудь.

– Ну, ни пуха вам, ни пера, – напутствовал его охранник.