Только вот теперь объявились долбанные Манти и этот бесполезный засранец Ватсон даже не попытался их остановить. Он просто поднял лапки кверху и взорвал свои корабли, так что этим Манти даже не пришлось тратить на него свои ракеты! В другое время она разобралась бы с этой трусливой тварью таким образом, как посчитала бы нужным, но сначала ей самой придётся разобраться с проклятыми Манти.

«Ты ведь не верила в это, да?» – Спросила она себя с издёвкой. – «Вот Вэнг, чёрт бы его побрал, верил – но не ты – ты ведь у нас самая умная».

Она накручивала себя, превращая страх, в котором не хотела признаваться даже себе, в новый гнев: «На самом деле у манти кончились козыри. От тебя не требуется ничего конкретного, так – пара намёков во время переговоров. И, видит Бог,  эти лживые ублюдки пойдут на всё что угодно стоит им только вообразить, что есть угроза жизни тем, кем они дорожат».

«Есть за тобой грешок», – с укором заявила она себе. – «Пусть ты с самого начала была уверена, что Манти приложили свою руку к этому бунту, но ты не сообразила, что они могли осмелиться сами его организовать. Ты считала, что у тебя достаточно времени, чтобы разобраться с этими долбанными отбросами, прежде чем кто-нибудь на Шпинделе просто узнает, что ты вообще была здесь. Вырви ты этих проклятых повстанцев у них из ног, и Манти нечего было бы поддерживать, никакого «стихийного восстания». Но времени у тебя не было, так ведь?»

«Нет, не было», – и она стиснула зубы, когда вспомнила о своей уверенности в том, что манти отступят. Даже они должны понимать, что решение помериться силой с Солнечной Лигой – всего лишь изощрённый способ самоубийства. Очевидно, они ещё большие глупцы, чем она считала, и даже сейчас ею владело мрачное, мстительное удовлетворение от мысли, чего это будет стоить им в итоге: «Настанет день и они заплатят – заплатят сполна! – за всё, что они сделали, за все свои интриги и паутину обмана».

«Но сегодня не тот самый «день». Сегодня Манти сидят там, на орбите, и даже не пытаются выйти на связь ни с ней ни даже с этим идиотом – Ломброзо. Они просто сидят там, предоставив ей сидеть здесь и проклинать судьбу, но с ней это не сработает. В заднице видела она все их расчёты. Если они рассчитывают, что она обмочится от страха и…»

– Извините, мэм.

– Что? – рявкнула она, рывком разворачиваясь лицом к осмелившемуся сунуться в её кабинет местному технику-связисту.

– Мэм, там по комму кто-то спрашивает Вас, – нервно произнёс техник Президентской Гвардии, на его лбу блестери бисеринки пота. – Он сказал, что его имя Терехов. Коммодор Терехов.

– А, он так сказал?

Юкель почувствовала как её губы сжимаются в гневе. Тот самый сукин сын Терехов, что разнёс систему Моники и начал весь этот долбанный кошмар. И как она сразу не догадалась!

Мёбиусеанец, уставясь на неё, продолжал стоять у дверей, очевидно не уверенный в том, должен ли он ответить или нет и страшась сделать неправильный выбор. Юкель испытывала острое желание оторвать ему голову, но вместо этого заставила себя сделать глубокий вдох.

– Хорошо. Переключите вызов на этот офис.

– Да, мэм!

Техник исчез словно дым, и генерал повернулась к огромному рабочему столу как раз в тот момент, когда засветился дисплей и на нём возникло лицо свтловолосого, голубоглазого офицера в чёрной с золотым форме Королевского Флота Мантикоры.

– Чего? – агрессивно буркнула она.

– Я полагаю, что имею сомнительная честь обращаться к бригадному генералу  Юкель? – Презрение в голосе Терехова кнутом хлестнуло её.