К сожалению, у него было мало времени. Он признавал слабость своей позиции, а также был уверен, что и Золотой Пик понимает это, ведь его единственной защитой была попытка сыграть на противопоставлении их общественных ролей. Ведущей в их партии была она, так что ему оставалось лишь играть свою роль и возмущаться достаточно, чтобы, по крайней мере, притормозить её. Он надеялся, что она достаточно обеспокоится созданием прецедента и не прибегнет к более жёстким методам. Ведь, в конце концов, и кто-то из Манти мог оказаться в аналогичном положении. Как Хонгбо надеялся, Золотой Пик побоится дать кому-либо со стороны Солли оправдания для применения изощрённых пыток.

К сожалению, только полный идиот мог хоть на мгновение представить, что Солнечная Лига будет беспокоиться о созданных Мантикорой прецедентах, а Золотой Пик не была слабоумной. Помрачневший Хонгбо знал, что соллариане были высокомерно – особенно это касалось Пограничной Безопасности и Жандармерии – уверены, что могут делать всё, что угодно, не беспокоясь о репрессиях, и он не сомневался, что мантикорский адмирал по другую сторону стола знала это также хорошо, как и он. В этих условиях, он почему то сомневался, что Золотой Пик уже проявившая... инициативу, не наплюёт на нежные чувства Солли, когда дело коснётся того, что она действительно хочет знать.

– Я не несу ответственность перед Вами или Вашей «Звездной Империей» даже как частное лицо и тем более как представитель органов управления Лигой! – продолжил он, вложив максимум язвительности в свой голос. – Ваши своевольные действия в этой звёздной системе представляют собой вопиющее нарушение межзвёздного права, о чём Вы очень хорошо осведомлены. И Ваше огульное оскорбление официальных лиц и законных представителей органов власти Солнечной Лиги, и Ваша наглая агрессия против Флота Солнечной Лиги совершенно неприемлемы. Поверьте мне, эта история для Вас лично и всей Вашей звёздной нации закончится привлечением к ответственности за свои действия!

Он стойко встретил её взгляд, отказываясь дрогнуть, позволяя ей увидеть непреклонность своего неповиновения.

Она рассмеялась.

– О, очень хорошо, мистер Хонгбо! – она покачала головой. – Действительно всё прозвучало так, как будто Вы до последнего слова верите в то, что только что заявили. Это удивительно.

– Прошу прощения? – повторил он так холодно, как только смог. Но лёд в его голосе заметно подтаял. Её явная весёлость не сулила ничего хорошего.

– Да, я уверена, Вы просите. Просите моего прощения, я имею в виду, – она радостно улыбнулась. – Не слишком удивительно для кого-то в Вашем положении. Я уверена, что Ваше начальство в Старом Чикаго не будет слишком довольно Вами или комиссаром Веррочио. Независимо от того что ещё произойдёт, они повесят всех собак на вас двоих, даже если это не было вашей виной. Конечно, на данный момент я не нашла явных улик, но уверена, что если мы потратим на поиски достаточно времени, то между делом найдём кого-то ещё кто провалился в дерьмо почти так же глубоко как вы, парни. Я не большой поклонник пинать споткнувшихся, но правда в том, что вы с комиссаром продемонстрировали абсолютно невообразимый талант ставить не на ту лошадь.

Хонгбо почувствовал, как осел в своём кресле и заставил свою спину выпрямиться. Ему удалось поддерживать визуальный контакт, но он знал, что его усилие по проецированию вызова не было способно одурачить её сколько-нибудь сильнее, чем оно было способно одурачить его самого.

– Вы оба принимали одно... спорное решение за другим с того самого момента, как забрались в постель к «Рабсиле» и «Технодайну» и вдохновили президента Тайлера на его маленькую авантюру в Талботте, – отметила она. – А это дело с адмиралом Бингом и Новой Тосканой? – она снова покачала головой. – Боюсь, это не самый яркий момент Вашей карьеры на государственной службе.