– Ты – женщина, которая носит ребенка.

– Я не думала, что это так заметно, – поразилась Пиппа. У женщины был столь странный выговор, что Пиппа с трудом понимала ее французский.

– Я Берта. А срок у тебя больше, чем три месяца.

– По крайней мере по моим подсчетам.

– Ясно, – кивнула женщина. – Постараемся, чтобы ты принесла здорового младенца. Ты слишком тощая. Хорошо, что приехала к нам раньше, чем мы думали.

Недоумевающая Пиппа, не зная, как реагировать на подобное заявление, искоса взглянула на Лайонела, но тот оживленно беседовал с Жилем на странном языке, имевшем весьма отдаленное сходство с французским. Женщина присоединилась к ним, а Робин, Луиза и Пиппа неловко переминались посреди скудно обставленной, но безупречно чистой комнаты.

Наконец Лайонел подошел к ним.

– Все мы останемся сегодня здесь. Сейчас я, Робин и Жиль пойдем переговорим кое с кем. Не волнуйтесь, скоро вернемся.

– На каком языке они объясняются? – полюбопытствовала Пиппа.

– На бретонском. Все равно что у нас корнуэльский диалект. Жиль и Берта говорят также по-французски, хотя их акцент тебе непривычен. Но ты скоро научишься все понимать.

– Надеюсь.

Пиппа уселась на широкую скамью под окном, рядом с котом, милостиво позволившим почесать ему шейку. Так вот какое оно, безопасное убежище, где ей предстоит провести не меньше шести месяцев! При мысли об этом она не чувствовала ни удовольствия, ни досады.

– Я не говорю по-французски, – пожаловалась Луиза. – Ни слова.

– Я стану тебе переводить, – пообещала Пиппа, поднимаясь. Берта принялась вынимать ложки и миски из шкафчика и ставить на длинный, грубо сколоченный стол, выглядевший так, словно был вырублен из ствола старого дуба.

– Давайте я помогу, – предложила Пиппа. Берта, казалось, поколебалась, прежде чем ответить чем-то вроде суровой полуулыбки. Пиппа подумала, что хозяйка – человек вообще мало склонный к веселью.

– Я помешаю суп, – обронила Берта. – Вы найдете хлеб в духовке.

Она отошла. Пиппа тем временем разложила приборы и полезла в выложенную кирпичом духовку.

Мужчины и вправду вернулись на удивление скоро, и Пиппе показалось, что Робин едва сдерживает волнение, словно знает какой-то секрет. Но на все ее расспросы он отвечал молчанием.

– Чем вы занимались? – допытывалась она у Лайонела. – С вашей стороны просто неучтиво бросать нас одних.

– Неужели? – усмехнулся он и, наклонившись, прошептал ей на ухо: – Мы договаривались о венчании, но Робин хочет держать это в секрете от Луизы до самого утра.

– Правда? – восторженно ахнула Пиппа, забывая о своей обиде. – Мудрое решение! Нечего тратить время зря!

Ее глаза радостно сверкали, поскольку она уже успела узнать, что Луиза безуспешно уговаривала Робина отпраздновать их брачную ночь на корабле.

– Совершенно с тобой согласен, – суховато заметил он.

Они ужинали картофельным супом и какими-то странными колючими ракообразными, похожими на маленьких омаров. Кувшин с сидром ходил по кругу, и Пиппа, чувствуя приятную тяжесть в животе, уже начала клевать носом.

Берта перегнулась через стол и заговорила с Лайонелом на своем непонятном языке. Тот ответил несколькими короткими предложениями. Старушка поднялась, подошла к большому деревянному сундуку, вытащила охапку разноцветных покрывал и подала Лайонелу.

– Пойдем, Пиппа. Пора спать.

Он взял се под мышки и поднял со скамьи.

– Вверх, вон по той лестнице, – продолжал он, показывая на узкую лестницу в углу, ведущую на чердак.