– Ничего, нужно же о чем-то мечтать, – шепнула она, ложась и притягивая его к себе. Она смело развела ноги, чтобы он мог устроиться между ними, опершись локтями по обе стороны ее головы.

Лайонел медленно поцеловал ее, наслаждаясь вкусом губ, как старым вином. Скользнул по ним языком, обвел контуры лица во влажной ласке. Потом нагнул голову к холмикам грудей, поднимавшимся над глубоким вырезом платья. Нежное благоухание ее кожи ошеломило его. Она запустила пальцы в его волосы, ощущая их жесткость и густоту. Игриво дернула за кончики, поцарапала ногтем кожу. Его дыхание грело ее, а язык ласкал ложбинку между грудей.

Откатившись вбок, он снова оперся на локоть и неспешно, дюйм за дюймом, поднял ее юбки до самой талии. Затянутые в шелковые чулки ножки открылись его взору. Горячая рука гладила живот и бедра, ветерок с реки холодил обнажившуюся плоть. Он поцеловал ее живот, погрузив язык в пупок, просунул руку между бедер и принялся выводить маленькие круги на мягкой внутренней поверхности. А когда коснулся губами начавшей набухать горошинки, ее тело мгновенно растворилось в пароксизме страсти. Пиппа вскрикнула и немедленно зажала себе ладонью рот. Лайонел поднял голову и тихо рассмеялся.

– Тебе на удивление легко угодить, любовь моя.

Я едва начал.

– Это все ты, – выпалила она, немного отдышавшись. – Думаю, ты способен сделать это, лишь взглянув на меня.

– Нужно как-нибудь попробовать, – ухмыльнулся он. – В зале для аудиенций, договорились?

– Не посмеешь! – ахнула Пиппа, широко раскрыв глаза.

– Подожди – и увидишь.

Он встал на колени между ее раздвинутыми бедрами и попытался было расшнуровать шоссы, но Пиппа отвела его руки и все сделала сама. И долго держала его мужское достоинство, перекатывая между ладонями, дивясь его пульсирующей мощи. Потом села и осторожно поцеловала головку, слизнув собравшуюся на самом кончике соленую влагу.

– До сих пор я не понимала, как прекрасна эта часть мужского тела, – призналась она, задумчиво изучая его плоть, словно некий предмет искусства в лавке древностей. – А женщины так же красивы?

Она снова поцеловала вздыбленный отросток и улыбнулась его владельцу.

– По-моему, даже больше, – заверил Лайонел, обнаруживший, что сверх меры возбужден этим странным, почти деловитым разговором и ее умелыми прикосновениями. – Впрочем, я предубежден.

– Скорее всего.

Она потерлась щекой о его плоть быстрыми, но осторожными движениями.

Лайонел, охнув, схватил ее за руку.

– Довольно, Пиппа!

– Как скажешь, – снова улыбнулась она и откинулась на подушки, маняще поднимая бедра. – Так вам больше нравится, сэр?

– Коварная женщина!

– И еще какая! – самодовольно согласилась она. – Только не знала об этом. Пока не встретила тебя. – Она слегка вздохнула, когда он скользнул в нее. – Почему это кажется таким естественным и правильным, Лайонел? Будто так и должно было быть с самого начала.

Ее глаза закрылись, и он понял, что вопрос был чисто риторическим. И слава Богу, потому что он все равно был неспособен ответить.

Наконец они разомкнули объятия, хотя ноги по-прежнему были переплетены, а юбки Пиппы окончательно измялись. Пиппа так и не открыла глаз, жадно вдыхая пряный аромат тел, смешанный с запахами речного ила и влажной травы. То, что происходит между ними, хорошо и правильно. И безгрешно. Как она ни старалась, все равно не смогла почувствовать ни малейших угрызений совести.

И не сумела противиться неумолимому сну.

Лайонел не сводил с нее взгляда. Впервые в жизни его душа оказалась настроена в унисон с чьей-то другой душой. Он словно нашел потерянную половинку. Невероятно, до чего идеально они гармонируют друг с другом! И все же это чудо произросло на почве подлого насилия и гнусного предательства.