-  Постой, старик, - покачал головой Середин, - не укладывается тут что-то. Отродясь на Руси жертв человеческих не случалось - так откуда мерзость эта Творимиру в голову могла прийти? И потом, коли он хочет отомстить за половецкие злодеяния, то почему жертву с вас требует, своих соседей? Повтори-ка, Рюрик, чего он просил? Только точно: именно жертву или что иное? Может, не ваших голов, а половецких сюда нужно пару мешков привезти?

    -  Половцев он поносил хульными словами, то верно, - кивнул старик. - Но жертву с нас требовал, одного из мужей просил отдать.

    -  Так жертву - или одного из мужей? - уточнил ведун.

    -  Одного из мужей, - чуть помедлив, подтвердил Рюрик.

    -  Мужей… - прикусил губу Середин. - Мужей… Дом разграблен, хозяин мертв, но жаждет мести…

    -  Нет, Рюрик, - мотнул головой Олег, - не возьмет тебя мельник в жертву. Не крови он ищет, но мести. Хочет половцам за набег отомстить, да бесплотен ныне стал. Плоть получить и хочет. В тело мужское воплотиться, разбойников найти и смерти предать. А ты, сам сказываешь, немощен. Нет, старик, от тебя он откажется. Он мужчину для воплощения получить намерен, сильного и здорового. Так я его условие понимаю.

    -  И кого он выбрал? - пересохшим голосом поинтересовался безусый Трувор.

    -  Никого, - пожал плечами ведун. - Мельник ваш требователен, но соблюдает меру. Нам думать. Он просто хочет получить мужское тело.

    Середин передернул плечами, потер ладони одну о другую, потом растер уши. Судя по всему, настала пора доставать налатник и меховые штаны.

    -  Ну, тебе беспокоиться нечего, малец, - хмыкнул рыжебородый Лабута. - От вас с Малютой любой хозяин откажется, окромя отца с матерью.

    -  А от кого не откажется? - спросил Захар.

    -  Да от тебя, например, - ответил мужик. - Ты хоть ныне и не молод, но крепок и дело ратное ведаешь. От меня, мыслю, тоже отмахиваться не станет. От Оскола… - Лабута указал на угрюмого мужика, что путешествовал на самой задней повозке, рядом с Рюриком, - али от Путяты Козловского. - Путятой звали возницу с самой первой повозки, низкорослого, но широкоплечего, с жиденькой короткой бородкой. - Так чего, мужики, жребий бросать станем?

    -  Про колдуна забыл, Лабута, - хмуро обратил внимание Оскол. - Он тоже не баба и с оружием, вижу, в ладах.

    -  Это верно, - поднял голову Захар. - Про колдуна-то нашего мы и забыли.

    -  Я не колдун… - начал было Олег.

    Но старший среди путников тут же его перебил:

    -  Не тебе ли по ремеслу с нежитью резаться? Вот и режься, ныне есть на ком ремесло показать. Подрядился нас от беды темной выручить - от и выручай, твое это дело, не наше. А мы уж, как водится, за работу тебе отплатим, скинемся на круг. Так, мужики?

    -  Верно молвишь, Захар, - встрепенулись селяне. - Всё верно. А ну, как и вовсе он в сговоре о колдовстве здешнем? Никогда ране такого у мельника не случалось! Пусть управляется, а там посмотрим, чего ведун стоит! Давай, сполняй ремесло, ведун! Назвался груздем, полезай в кузов.

    Выкрики становились всё более угрожающими, и рука Олега невольно потянулась к рукояти сабли, но он вовремя остановился. Чего ради сражаться? Ну, порубает он селян - что изменится? Болото вокруг и мороз на дворе никуда не денутся. Останется погибать вместе с побитыми. Да еще неизвестно, управится ли один супротив всех.