— Я так же сожалею обо всём случившемся, как и ты, — проговорила она. И, помолчав, добавила: — Знаешь, не бери на себя вину за то, что я сделала с Остином.

— Ты лишь выполняла моё желание, — сказал я. — Так что моей вины здесь столько же, сколько и твоей.

— Грин хочет выдать тебе «карточку несовершеннолетнего преступника», правда? — спросила она.

— Само собой. У него их целый ящик, только и ждёт, кого бы одарить.

— Не выдаст, — возразил Тайсон. Мы оба развернулись к нему. — Чтобы заработать такую карточку, нужно совершить много правонарушений. Я и то её не получил. — Он пожал плечами и улыбнулся. Видеть улыбку Тайсона в подобных обстоятельствах — это, скажу я вам, страннее не придумаешь. Я никак не мог его раскусить. Не понимаю, почему я по-прежнему нравлюсь Тайсону после всего того, что учинил над ним. Вот из-за этой его симпатии мне и хотелось стать его другом. Мне хотелось доверять ему.

— Я созвала собрание, для того чтобы разобраться вот с этим раз и навсегда. — Шерил раскрыла свою папку и вынула оттуда Хартию Теневого клуба. Мы подписали её всего около двух месяцев назад, а казалось, будто прошли годы. Шерил на мгновение задержала взгляд на бумаге, а затем протянула её Тайсону: — Предоставляем эту честь тебе.

Тайсон посмотрел на документ, потом на меня. Я кивнул. Он пожал плечами, сложил бумагу самолётиком и запустил её прямо в костёр. Умирающее пламя взвилось высоким языком, лизнуло самолётик, утащило его вниз. Крылья почернели и съёжились, а потом порыв ветра развеял пепел без следа.

— Теневой клуб объявляется распущенным, а Хартия аннулируется на вечные времена, — провозгласила Шерил.

— Аминь! — заключил я и принялся тушить костёр. Покончив с этим делом, я обратил внимание, что Шерил обводит взглядом Стоунхендж. Повсюду здесь валялись обёртки от конфет, банки из-под колы, пакеты из-под чипсов и прочий мусор, свидетельствовавший о том, что мы действительно посещали это место в течение нескольких недель.

— Может, здесь и правда водятся призраки, — сказала она. — Может, мы были одержимы каким-нибудь злым духом...

— Нет, — ответил я. — Я думаю, мы были одержимы самими собой.

Тайсон уже выбрался из фундамента. Я хотел было последовать за ним, но Шерил остановила меня.

— Джаред...

Я обернулся к ней.

— Да?

Она долго собиралась с духом, чтобы задать свой вопрос, и поскольку времени на это потребовалось немало, я догадался, о чём она спросит.

— Джаред... мы всё ещё... вместе?

Я на секунду задумался.

— Не знаю.

Мой ответ не слишком её осчастливил. Она уставилась в землю.

— Нет, я спросила не то. Мы всё ещё друзья? Вот в чём истинный вопрос, — прошептала она.

Я долго не мог найти ответа. Наконец я тихо проговорил:

— Не знаю. Спроси меня на следующей неделе.

— Понятно, — шепнула она и отступила назад. Шерил всё всегда было нипочём, но сейчас я видел: она сломлена, ей страшно больно.

— Нет, — произнёс я, подходя к ней вплотную. — Я имею в виду — действительно спроси меня опять через неделю. Пока я даже сам себе не друг.

И я поцеловал её. Что значил этот поцелуй? Поживём — увидим. Однако сейчас нам обоим немножко полегчало.

Наверху, у стены Стоунхенджа, Тайсон сидел на коленях около груды марионеток и пытался составить вместе части изуродованных тел. Заметив наше появление, он повернулся к нам и сказал:

— Неужели ты не мог пощадить хотя бы одну? Знаешь, сколько лет понадобится, чтобы сделать новые?

— Да на кой они тебе? У тебя теперь есть живые друзья!

Я протянул ему руку, помог подняться и впервые с того дня, когда я вытолкнул его из телефонной будки, заглянул ему в глаза.