|
И всех это устраивает. Знаешь, тогда, во время войны, смерть была везде, люди гибли десятками тысяч, и все равно в Белоруссию пожаловала эта кудрявая стерва, чтобы понять, кто убил нескольких мальчишек. Да за месяц до того немцы их живьем сжигали вместе с матерями и дедами в деревнях, счет шел не на десятки и сотни, а на тысячи. Казалось бы – что ей за дело? Нет же, приперлась, книгу мою стащила и в результате добилась своего. Сдохла, а добилась! Сейчас же… Я убил пятерых недорослей только за последнюю неделю, и никто даже не шелохнулся. Всем плевать – соседям, приятелям, родителям. Правда, там такие родители, что лучше бы никаких не было, но на том и строился мой расчет. Нет, если кто-то обнаружит их тела, может, и завертятся колеса правосудия, но до той поры можно даже не переживать. А поскольку трупы сброшены в коллектор, где проживает семейство гулей, то их никто никогда не найдет. И вы, к слову, тоже ничего не узнали. Так что – прекрасное время! Великолепное время! В нем хочется жить!
– Я остаюсь здесь, – прервал Коля речи ведьмака и подал знак лакею, стоящему неподалеку. – Милейший, принесите нам вина. Мы с моим другом выпьем на посошок. – Красиво, – склонил голову ведьмак. – Уважаю. Настоящий мужчина. Только твое решение ничего не изменит, поскольку девочка все равно останется моим закладом. Что до тебя – как и было сказано, твоя смерть сослужит мне хорошую службу. Как? Она станет дополнительным аргументом, доказывающим мою серьезность, вот и все. И если твой начальник после этого решит, что я недостаточно убедителен, то следующим станет жизнь твоей спутницы. Ну а если и этого окажется… Звон стекла прервал речи Ильи. Хотя, нет, не стекла. Вдребезги разлетелось одно из зеркал, висевших на стенах. В зале таких имелось несколько – ростовых, красивых, старых, в массивных бронзовых рамах. Осколки брызнули в разные стороны, несколько из них хлестнули по танцующим парам, но те данного факта словно и не заметили. А может, и в самом деле все обстояло именно так, кто знает? Неспроста ведь никто не потревожил разговаривающих ведьмака и оперативника, хотя беседа и затянулась. Вообще у Коли создалось впечатление, что все присутствующие просто-напросто повторяют то, что они делали тогда, в 1820 году, – ведут те же разговоры, танцуют с теми же партнершами. Единственное, что не вписывалось в общую канву – противная старушка, с которой Нифонтов пообщался сразу после того, как за ним захлопнулись дверные створки. Впрочем, кто знает этого ведьмака, от него чего угодно ожидать можно, тем более что у него все продумано на десять шагов вперед. Рама разбитого зеркала дрогнула так, будто ее кто-то подергал, Илья внезапно насторожился и вскочил на ноги. – Да нет, – нехорошо улыбнувшись, пробормотал он. – Не может быть. – Может, – проскрипел старческий голос, и секундой позже из рамы выбрался невысокий дед с седой бородой, одетый в обтерханный пиджак с оттопыренными карманами. – Еще как может. Ну что, Илюшка, не знаешь меры, погляжу? Ох на этот раз ты и обсерился! Всем насолить умудрился! – Савва Фомич? – ведьмака явно ошарашило происходящее. – Ты? Но как? Коля окончательно перестал что-либо понимать, кроме одного – очень сейчас хороший момент для того, чтобы всадить ведьмаку нож в спину. Просто идеальный. И если бы не Женька, которая в данный момент находится невесть где со слугой этого гада, то он бы так и поступил. Ну и еще его немного останавливали воспоминания о том, что пули в свое время эту нечисть не взяли. А в бальной зале становилось все люднее, за дедом из рамы один за другим выбрались еще четверо мужчин. Один из них по возрасту недалеко ушел от первопроходца, разве только что был куда кряжистее, но вот трое других оказались мужчинами средних лет. |
