– Кончил и ушел, – ответил Давенант, вставая. – Прогулка верхом с Д'Анво. Увидимся позже. – И он покинул столовую.

Эйвон положил локти на стол и уперся подбородком в сложенные ладони.

– Леон, где живет твой неподражаемый брат? Леон бросил на него отчаянный взгляд и попятился.

– Мон… монсеньор?

– Где его харчевня?

Внезапно Леон упал на колени перед стулом Эйвона и судорожно вцепился в рукав герцога. Запрокинутое лицо побелело, огромные глаза наполнились слезами.

– Нет, нет, нет, монсеньор! Вы ведь не… Только не это! Я… я больше никогда спать не буду! Только простите, простите меня! Монсеньор! Монсеньор!

Эйвон глядел на него сверху вниз, подняв брови. Леон прижался лбом к локтю своего господина и сотрясался от сдерживаемых рыданий.

– Ты совсем сбил меня с толку. Чего я не должен делать? И почему ты больше никогда не будешь спать?

– Не… не отдавайте меня Жану! – умолял Леон, еще сильнее вцепляясь в рукав. – Обещайте! Обещайте!

Эйвон расстегнул пряжку на рукаве.

– Мой дорогой Леон, молю тебя, не обливай слезами этот кафтан. Я не собираюсь отдавать тебя ни Жану, ни кому-либо еще. Встань и прекрати] эти глупости.

– Вы должны обещать! Обещайте! – Леон дернул его за руку почти свирепо.

Герцог вздохнул.

– Очень хорошо: я обещаю. А теперь скажи, где я могу найти твоего брата, дитя мое.

– Нет! Нет! Вы… он… Я не скажу!

Карие глаза посуровели.

– Я многое сносил от тебя терпеливо, Леон, но непослушания не потерплю. Отвечай сейчас же!

– Я боюсь! Пожалуйста, пожалуйста, не заставляйте меня сказать это! Я… я не хочу быть непослушным! Но вдруг Жан жалеет, что… что отпустил меня, и… и попробует заставить вас вернуть;

меня! – Он снова дергал герцога за рукав, и гepцог снова разжал его скрюченные пальцы.

– По-твоему, Жан может меня заставить? Вернуть тебя? – спросил он.

– Не-ет… не знаю. Я подумал, вы сердитесь, потому что я заснул, и… и…

– Я уже сказал тебе, что это не так. Попробуй хоть чуточку рассуждать здраво и ответь на мой вопрос.

– Хорошо, монсеньор. Я… я прошу прощения. Жан… Жан живет на улице Сент-Мари. И там только одна харчевня. «Арбалет». Но что, вы хотите сделать, монсеньор?

– Ничего страшного, уверяю тебя. Утри слезы. Леон принялся шарить в своих многочисленных карманах.

– Я… я потерял носовой платок, – сказал он виновато.

– Ну да, ты же еще совсем ребенок, не правда ли? – заметил его светлость. – Видимо, мне придется дать тебе мой.

Леон взял батистовый кружевной платок, который протянул ему герцог, вытер глаза, высморкался и вернул платок. Герцог взял его кончиками двух пальцев и посмотрел на смятый комочек в лорнет.

– Благодарю тебя, – сказал он. – В последовательности тебе не откажешь, но, полагаю, будет лучше, если ты оставишь его у себя.

Леон весело сунул платок в карман.

– Да, монсеньор, – сказал он. – Теперь я снова счастлив.

– Ты меня успокоил, – ответил герцог и встал. – Сегодня утром ты мне не понадобишься. – Он неторопливо вышел, а через полчаса уже катил в своей карете на улицу Сент-Мари.

Она оказалась очень узкой, с замусоренными сточными канавами по обеим сторонам. Над ними выступали вторые этажи ветхих домишек. И ни единого целого окна.