Еще до заката гудящая вереница машин спешно снаряженной экспедиции запылила в направлении горного кряжа. Длинные комфортабельные вездеходы членов научного совета, натужно ревя моторами, плавно перетекали по извилистым волнам грязно-розового песчаника. Вслед за "светилами", поднимая пыль высокими рубчатыми колёсами и нетерпеливо гудя клаксонами, мчались зеленые внедорожники профессуры и руководящих чинов рангом пониже. А уж за ними, едва видимые в пыли, всё больше и больше отставая, ползли потрепанные, открытые всем ветрам серо-коричневые экспедиционные джипы прочей научной братии. Каждый стремился урвать свой кусочек пирога. Но трудно было представить, что убеленные, а главное вкупе с учеными званиями имеющими солидное брюшко члены научного совета смогут преодолеть трудный и длинный путь по подземным лабиринтам, чтобы самим воочию увидеть следы иной цивилизации. Можно было подумать, что они организуют экспедицию, состоящую из более расторопных младших научных сотрудников, а уж потом (как это ведется исстари) воспользуются плодом их труда, но нет, никто из патриархов науки не собирался так просто уступать кому-нибудь пальму первенства. Воочию увидеть, лицезреть марсианскую технику хотелось всем, и ни когда-нибудь, а здесь и сейчас. Еще там, в городе, после короткого совещания А.А. Рязев и сотоварищи наметили план действий. План был прост и "гениален". Глубинные шурфы и взрывчатка! Воистину, "учёный ум безумства полон".

Не успела осесть пыль за последней машиной, прибывшей к горному кряжу, а рабочие уже приступили к бурению глубинных шурфов. Тяжелые грузовики, загруженные взрывчаткой, примчавшиеся вслед за учёными, укрывшись за большим скальным выростом, ждали своей очереди на разгрузку.

Через пару часов раздались первые подземные взрывы. Подрывники из геологической экспедиции работали с энтузиазмом. Направленные взрывы зарядов повышенной мощности поднимали в воздух горную породу и раскидывали её по прилегающей местности, лишь немного не долетая до укрывшихся в глубине пустыни людей. Едва обломки скал, поднятые в воздух, очередным взрывом падали на землю, как тут же к месту работ устремлялись машины с рабочими и подрывниками. Работа шла своим ходом.

Член-корреспондент Всемирной Академии Наук, с безопасного расстояния любуясь на открывающееся взору зрелище чудовищного разрушения, довольно улыбался. Мысленно представляя себя Нобелевским лауреатом, он, тем не менее, не забывал и о радостях, может и не столь великих, но не менее приятных и уж, наверное, более доступных, поглаживая по оттопыренному заду пухленькую секретаршу профессора Льва Яковлевича Жданова Зоечку, нисколько не противившуюся такому обращению, а наоборот, довольно хихикающую. Наконец вдоволь налюбовавшись марсианской "эпопеей", глава города и светоч наук плюхнулся на широкое сиденье вездехода и, усадив рядом раскрасневшуюся Зоечку, жестом приказал водителю трогать в направлении города. Прокладывание входа в пещеры грозило затянуться надолго, а ночевать на сиденьях машины даже ради сомнительной чести быть на раскопах первым, привыкшему к роскоши учёному вовсе не улыбалось. К тому же, он не сомневался, что ни один клерк не посмеет спуститься в подземные туннели без его ведома. Двигатель фыркнул выхлопом, транспорт тронулся. Антон Антонович Рязев притянул Зоечку к себе, залез левой рукой в разрез её платья и, убаюканный плавным движением автомобиля, погрузился в сладостные грёзы. О чём ему мечталось, история умалчивает, но на губах членкора играла блаженная всепрощающая улыбка.

Работа кипела, не переставая ни на минуту. Раскаты взрывов, растекавшиеся по горам, гремели один за другим, постепенно нарастая в мощности и уходя вглубь толщи марсианских пород. Котлован будущего входа в подземелье увеличивался с неимоверной быстротой. Сотни тонн раздробленных взрывами скал, превращаясь в груды камней, камешков и мелкой пыли, падали на песчаную почву, образуя с двух сторон котлована здоровенные усеченные конусы.