– Не сомневаюсь, он брюзжал всю дорогу, – доверительно заявила мне миссис Хескет, сидя рядом со мной. – Он даже в лучшие времена ужасно раздражительный, но когда ему надо пересекать пролив, тут уж он совсем невыносим. Пятнадцать лет я его компаньонша и ни разу не видела, чтобы он улыбался. Не обращайте на него внимания. Дайте-ка мне поглядеть на вас. – Она повернулась ко мне. – Не слишком ли вы молоды для учительницы? Ну, да это дело клиента, правда? Давайте посмотрим... Нет, мне кажется, это пальто и платье не подходят, но ничего, мы подберем другие. А туфли? У вас есть другие в чемодане? Ничего, ничего, пустяки. Все будет. Сколько времени, мистер Бонифейс?

Он вытащил часы из жилетного кармана и мрачно уставился на них:

– Двадцать семь минут второго, миссис Хескет.

– Надеюсь, мистер Бонифейс, вы не отказались от ленча?

– Нет, миссис Хескет.

– Тогда мы можем отправиться по магазинам прямо в два часа. В половине четвертого мы все купим, и вы можете успеть на поезд в четыре пятнадцать. В пять двадцать вы будете в Брэдуэлле, а там вас с пяти часов будет ждать экипаж. Вы меня слушаете, мистер Бонифейс, или нашли за окном что-нибудь поинтереснее?

– Я смотрю в окно на суд ее величества, – с достоинством ответил мистер Бонифейс, продолжая смотреть на сказочный замок, мимо которого мы проезжали. – Но я слышал все, что вы сказали, миссис Хескет.

– Сэр, вас все устраивает?

– Да, мадам.

– Я вам очень признательна. – Она повернулась ко мне. – Наверно, у Бонифейса плохой характер от диспепсии, но если он будет и дальше поедать в таком количестве пикули, то ничего хорошего ждать не приходится.

Через несколько минут мы были на Чэнсери-лейн. Миссис Хескет подхватила мой чемодан, и, пройдя через две конторы и поднявшись по лестнице, мы оказались в просторной спальне. Когда мы вошли в дом, я насторожилась, но все было, как сказал мистер Бонифейс.

– Снимайте шляпку и пальто, милочка, и открывайте ваш чемодан, – сказала миссис Хескет. – Давайте посмотрим на ваши вещи. Что оставить, а что еще надо подкупить... Хмм... Симпатичное платьице. Белье у вас хорошее. А это нет... И это...

Пока она рассматривала мои вещи, я оглядела комнату, которая в равной степени принадлежала мужчине и женщине, потому что в ней были как мужские, так и женские предметы туалета.

– Бонифейс не войдет, пока мы здесь, – сказала миссис Хескет, с сомнением разглядывая блузку. – Если ему хочется подремать после ленча, он может это сделать в кресле в конторе. Мне кажется, вам нужно свежее платье для последней части вашего путешествия. – Она вытащила мое темно-зеленое платье. – То ли это, то ли то, которое мы купим, не знаю. Это очень милое, а в привычном туалете вы будете чувствовать себя увереннее, правда? Так. Надевайте его, милая девочка, пока я запишу, что нам нужно.

Я сняла платье, которое надела еще на улице Лабарр, и спросила, не могу ли я сначала вымыть руки и лицо.

– О, ну конечно, конечно, – сказала миссис Хескет и бросилась к большому кувшину, стоявшему возле мраморной раковины. – Посмотрим, есть ли горячая вода. Есть, есть. Вот мыло, полотенце, если хотите, одеколон.

В самом деле, эта спальня принадлежала миссис Хескет и мистеру Бонифейсу, и, вспоминая их странную беседу в экипаже, я от души удивлялась их забавному компаньонству.

Не прошло еще и двадцати минут, а мы с миссис Хескет уже были в экипаже и ехали на Виктория-стрит. Там, в здании под названием «Армейское и военно-морское кооперативное общество», мы провели почти полтора часа, переходя из отдела в отдел и покупая все по списку, составленному ею, – блузки, юбки, два платья, корсеты, белье, чулки, туфли, две шляпы, пальто и кое-какие мелочи, которых мне не хватало.