– Тихо, Жук, – попыталась утешить его Ветерок. – Нет ничего постыдного в том, чтобы быть патрульным. И ты в патрулировании мастак! Такой ты гораздо нужнее Стае, разве ты не понимаешь? Патрулирование – очень важное дело. И знаешь, что я думаю? Патрульные собаки должны быть намного отважней охотников!

Наблюдая за ними краешком полуприкрытого глаза, Гроза увидела, что поникшие ушки Жука приподнялись, а его взгляд просиял гордостью. Он стал выглядеть счастливей, и Гроза довольно свесила язык: «Какая же Ветерок молодец! Умная собака! И во многих отношениях она права!»

Гроза вскинула морду к небу. Собака-Луна выглянула из-за тучи. Она опять не хотела показываться им целиком, но её серебристый свет был сильным и ярким. Альфа испустила призывный рык:

– Стая! Сегодня ночью мы исполним особую Песнь! Она сделает нас сильными и скрепит нашу связь друг с другом. И прославит спасение наших щенков!

Гроза моргнула, встряхнулась и встала, готовясь занять своё место в кругу собак. «Правильно ли это? – засомневалась она. – Стоит ли собакам выть на Собаку-Луну, если она от нас прячется? Может, она не готова услышать нас. Может, это вообще дурное предзнаменование. И эта „особая Песнь“ принесёт нам не удачу, а несчастье?»

Охотница ещё раз встряхнулась – уже более решительно: «Не будь глупым щенком, Гроза! Это же предрассудок – думать, будто Собаку-Луну можно обидеть искренней песнью. Мы же воздаём ей дань уважения! И Альфа имеет право воздать его великой Всесобаке, в каком бы виде она нам ни представала!»

Собаки расселись по своим местам, вскинули головы и начали испускать первые, пробные рыки. И Гроза почувствовала, как её тревога улетучивается в никуда. Постепенно голоса вокруг неё стали громче, а потом сплелись воедино в мощном и гармоничном вое, заполнившем собой ночное небо.

В этой Песне не слышалось ни единого оттенка отчаяния или страха. В ней звучала уверенная сила, наполнявшая собаку спокойствием и ощущением принадлежности к Стае. Таких искренних чувств, такого единения с сородичами Гроза не испытывала уже давно. Её собственный вой изливался из глотки легко и непринуждённо, смешиваясь с высоким, нежным голоском Солнышка, стоявшей у её плеча. Гроза слышала тоненькие, ещё не оформившиеся голоса щенят, каким-то чудесным образом сливавшиеся с низким, глубоким воем взрослых собак. И покосившись вбок, Гроза с удовольствием подметила: на этот раз даже Ветерок присоединилась к их Песне.

Гроза повысила голос, позволив ему зазвучать ещё громче, не заглушая при этом других голосов. Наблюдая полуприкрытыми глазами за бегом туч, собака ощутила, как по всему её телу начало разливаться счастье. Из бесформенных теней вдруг проявился силуэт – большая, длинношёрстая, лохматая собака бежала по небу на перепончатых лапах. Счастье переполнило Грозу: «Это Собака-Река выказывает нам своё одобрение? Она довольна тем, что мы сделали сегодня? Или это… это Марта? А, может быть, они теперь стали одной собакой? – тело Грозы затрепетало от радости. – Может, после того как голос Марты нам помог спасти щенков…»

Гроза позволила своим глазам покоситься на четырёх крох, так старавшихся выть по-взрослому. Их освещённые лунным светом тельца – рыжие, бурое и золотистое – заметно выделялись на фоне тёмных деревьев за ними…

«Деревья!»

Между их стволами снова двигались тени. Они действительно двигались! Теперь у Грозы не возникло сомнений. Тьма перемещалась и вихрилась, просачиваясь сквозь лес. А потом вдруг слилась в одну форму: огромной собаки, ходящей туда-сюда… слишком большой, чтобы быть настоящей…

«Но она же там!»

Леденящий ужас прогнал из тела Грозы всё тепло, которым его согрела особая Песнь.