Позднее, когда белый свет, затмивший зрение Трэза, потух, и отступила волна, когда утих рев, и странная боль в руках заставила его подняться с предплечий, когда он встал на колени, то осознал, что первый страж, убитый им этой ночью, был далеко не последним.

Он осознал, что непонятным образом умудрился голыми руками убить всех, кто окружал его…

… а с'Экс по-прежнему стоял там с его братом.

Яснее, чем его убийства, четче ужаса из-за пленения айЭма, сильнее запаха крови с медным привкусом, ярко-красной, окрашивавшей не только его следы, он будет помнить тихий смех, пробивавшийся сквозь звенья кольчужного капюшона на лице палача.

Тихий смех.

Словно палач одобрял устроенную Трэзом резню.

Трэз не смеялся. Он начал рыдать, подняв окровавленные, израненные ладони к лицу.

— Астрологические карты не врут, — раздался голос с'Экса. — Ты — воплощение силы в этом мире, вполне подходящее для размножения.

Трэз рухнул на бок, приземляясь в лужу крови, камни на его одеждах впились к плоть.

— Умоляю… отпусти его…

— Вернись в свои покои. По собственной воле и не причинив боле никому вреда.

— И ты отпустишь его.

— Не один ты способен на убийства. И, в отличие от тебя, меня учили, как искусно причинять боль. Вернись в свои покои, и я не заставлю твоего брата пожалеть о том, что он появился на этот свет, как жалеешь об этом ты.

Трэз опустил взгляд на свои руки.

— Я не выбирал этого.

— Никто не выбирает свою жизнь. — Палач вздернул тело айЭма выше. — И порой люди не просят о смерти. Ты же, с другой стороны, обладаешь властью над смертью, когда дело касается этого мужчины. И как ты поступишь? Будешь бороться с судьбой, которую не в силах изменить и обречешь невинного к долгим, выворачивающим наизнанку страданиям? Или выполнишь священный долг, который многие до тебя считали великой честью и данью своему народу?

— Отпусти нас. Нас обоих.

— Это не мне решать. Все решила астрологическая карта. Твоя участь была определена схватками у твоей матери. Ты не можешь противиться сейчас, как не мог противиться им при родах.

Трэз, наконец, попытался встать, но пол был скользким. Кровь. Кровь, которую он пролил. И когда он оказался на ногах, ему пришлось пробираться сквозь жуткие кучи тел, перешагивать через жизни, которые он не имел никакого права забирать.

Он шел, оставляя за собой следы красного цвета. Красного как бирманский рубин. Красного как раскаленный очаг камина.

И сейчас следы появлялись параллельно тем, что он оставлял на пути к выходу, который он искал так отчаянно.

Ему бы стало легче, знай он, что через какие-то двадцать лет, три месяца и одну неделю он вырвется на волю и даже задержится на свободе.

И это бы шокировало его до глубины онемевшей души, так, что он бы добровольно вернулся во дворец.

Палач был прав той ночью.

Судьба была равнодушна и влиятельна, как ветер по отношению к знамени, направляя ткань человеческого существования в нужное русло, в свою угоду и не спрашивая, чего бы хотел сам флаг.

Или о чем молил он.

Глава 1

Ночной Клуб «тЕнИ», Колдвелл, Нью-Йорк

Стука не было. Дверь в офис открылась так, будто кто-то влетел в нее на C4. Или Шеви. Или…

Трэз «Латимер» поднял голову, отрываясь от бумаг на столе.

— Большой Роб?

… или грушей для сноса зданий.

Когда его заместитель начальника СБ начал, заикаясь, размахивать руками, Трэз оглянулся через плечо на зеркало одностороннего видения, двадцать на десять футов, за его командной рубкой как у Капитана Кирка.