— Очень приятно, — сказал один из них — в светлом костюме, в галстуке; он опирался на тонкую, с тяжелым набалдашником трость.

Второй — в затрапезном плаще, в кепке — молча кивнул. Он выглядел более угрюмым, малоразговорчивым.

Тем не менее Лымарь обратился именно к нему:

— Вы живете в Курортном. С дочерью и зятем… — Он одной фразой пересказал содержание начатого в дороге разговора. — У вас машина.

— «Жигули», 18–17.

— Где она? — Лымарь взглядом пригласил Денисова к разговору.

— Дал одному человеку, — Севаковский отвечал неохотно. — Съездить на пару дней в Симферополь. К приятелям.

— Вы их видели?

— Нет. Он и раньше брал машину. Все было в порядке.

— Как его фамилия?

— Рогов… Слава.

— Где познакомились? — спросил Денисов. — Давно его знаете?

Севаковский взглянул недружелюбно, ответил, однако, полно:

— Здесь познакомился, в Курортном. В позапрошлом году. Они каждый год приезжают. С женой, с ребенком, с родителями жены. Люди видные… Живут у моего брата. — Он, не поднимая головы, кивнул на Севаковского-С-Тростью.

— Часто давали ему машину? — Денисову требовалось свести вопросы в некую схему.

— Несколько раз. Вообще-то они приезжали на своей. У них тоже «жигуль».

— В этом году Рогов был здесь?

— В мае.

— С семьей?

— Семья потом уехала.

— Тоже брал машину?

— Да. — Пенсионер забеспокоился. — Машина действительно цела? Или чтоб успокоить?

— Цела. Он получил ее чистую?

— Да. Только помыл. Где ее нашли?

— На шоссе. Рядом с платной стоянкой.

— Больше он ее не получит! — Севаковский-С-Тростью крутанул набалдашником. В их родне он, видимо, был за старшего, и машиной брата тоже распоряжался сам.

Он повторил вслед за младшим:

— Люди видные… — Уточнил: — У тестя кафедра в институте в Донецке. Металловедения или что-то в этом роде. Теща преподает русский язык иностранцам. Жена тоже преподаватель.

— А сам?

— Слава? Деятель от спорткомитета. Связи большие. Олимпийские шерстяные костюмы, «адидасы», спортинвентарь. Этого навалом.

— Сам он — донецкий?

— Нет. Мать живет с младшей сестрой в Старом Осколе.

«Снова наше направление дороги… — подумал Денисов. — Донецк, теперь Старый Оскол. Знакомый поезд: Узловая — Старый Оскол — Валуйки…»

— Там они и познакомились с Валей, с женой, она там была на практике… — Севаковский-С-Тростью спросил, в свою очередь: — Вы следователь?

— Оперуполномоченный.

— Что-нибудь он натворил?

Денисов не ответил.

— Значит, натворил!..

— Что можно сказать о Рогове?

— Волк-одиночка! — Севаковский усмехнулся. — Вроде со всеми, а близко никого не подпускает… Не смотри, что вроде и на должности, и при звании. И не сидел! А пасть порвет сразу!

Он хотел добавить позабористее, но Лымарь как бы смехом перебил:

— Он знает! В прошлом за самим был грешок!

— Кто старое помянет… — Севаковский оперся на трость. Но Денисов уже и сам видел: братья были в прошлом уголовниками.