– Ну и какие должны?

– Куда более насущные. Смотрю я, Дашеньку твою вот-вот уведут.

Демьяну только повод дай над Гудроном поизмываться. А то и вовсе без повода. Впрочем, как и самому Гудрону.

– Уж не ты ли, капитан Катастрофа? Ни в жизнь не поверю: ну не любит она плюгавеньких мужиков.

Что характерно, оба они схожи и ростом, и комплекцией.

– Хотел бы, давно увел бы. Но ты же вроде как друг. Жизнь вон в очередной раз спас. И потому мне совесть не позволяет. Видел я, крутится вокруг нее один тип из новеньких. А она ласково ему так улыбается. Тут и до греха недалеко. Ой, Дашенька к нам идет! – Демьян удачно сделал вид, как будто только ее увидел. А когда она приблизилась к нам вплотную, сказал ей, заодно изменил голос, сделав его приторно-сладким: – А я тут твоего Борюсика безуспешно убеждаю, как ты его любишь. Ведь он у тебя такой ревнивец!

– Жениться тебе нужно, брат Дема, – покровительственно похлопал его по плечу Гудрон. – Тут ведь какая штука – с какой стороны ни посмотри, мужику одна выгода. И в бытовом плане, и во всех остальных. Ну и самое главное. Есть у мужика мозги, так они еще за счет женских прибавятся. Нет собственных, можно и одними жениными неплохо существовать. Например, как в твоем случае. Проблему вижу одну – ну кто же тебя в мужья-то возьмет? Разве что какая-нибудь совсем уж дурочка. И что ты в этом случае выиграешь?

После чего подчеркнуто-ласково обратился к Дарье:

– Что хотела, солнышко? Соскучилась, поди?

Я смотрел на Гудрона и в который раз ему удивлялся. Не так давно, при атаке Центра, командуя отрядом, он скрытно обошел перквизиторов с фланга, чтобы зайти с тыла и отрезать им выход из долины. Да и потом не дал им прорваться через свои позиции, когда те сообразили, что находятся в западне. А что еще крайне немаловажно – с минимальными потерями. И вел он себя тогда, и выглядел настоящим боевым командиром. Волевым, решительным, одним только видом внушающим бойцам уверенность в победе. Кем, собственно, и был в земной жизни. До ситуации, когда не смог пройти мимо несправедливости, в результате чего получил тюремный срок. Сейчас смотрю на него – дурачок дурачком. И улыбка такая же.

– Ой, и не говори, Боренька, – охотно откликнулась Дарья. – Дай, думаю, на своего ненаглядного посмотрю. А заодно и вопросы решу. Игорь, так мы здесь остаемся? Люди интересуются, и самой мне не терпится делом заняться. Заканчивается уже вядель, совсем немного осталось, день-два, и лечить будет нечем.

Дарья во всем права. Среди мужчин и женщин, которых Гардиан держал на положении рабов и которые согласились пойти с нами, хватало раненых и больных. Впрочем, как и у нас. У Яниса рука висит на перевязи, Остап заметно прихрамывает, ну а сам я до сих пор полной грудью вздохнуть не могу: к счастью, пробить бронежилет пуля не смогла, но ребра отзываются острой болью на каждый такой вздох. Жадры – штука замечательная, но они не заменят лекарства. И потому организовать производство вяделя было первейшей необходимостью.

Кстати, среди освобожденных нами людей нашлась и Лариса. Конечно же она не узнала ни меня, ни Бобра. И все-таки я оказался прав. Виталий, как только Лару увидел, так и не отходит от нее ни на шаг. Девушка до сих пор не оттаяла после того, что ей пришлось пережить, и относится к нему с настороженностью, но я был уверен – вопрос только во времени.

– Знаешь, Дарья, надежда найти все еще остается.

Надежда, что Филу или нам удастся найти то, что Лера видела с вершины одной из гор где-то в этих местах, когда из последних сил пыталась добраться до какого-нибудь поселения.