– Боря, а себе ты рожу сам размалюешь? Нет? Так вот, я этим лично займусь. И первым делом на твоем лбу слово из трех букв изображу. То самое, которое на заборах пишут. А там, глядишь, и как новый позывной приживется вместо Гудрона.

– С тебя станется! Ладно, уговорил.

И Гудрон нескольким размашистыми движениями покрыл лицо Остапа толстыми линиями. Следующим был я, но Борис и тут остался верен себе.

– Теоретик у нас командир, так что ему покрасивше. Жаль, конечно, что цвет только один.

Хотя чего могло быть красивого в той мазне, которой он покрывал нам кожу?

– Ну все, выдвигаемся, – заявил я, когда все было закончено. – Наша цель по-прежнему вон та высотка.

Их здесь хватало, многоэтажных домов, но именно к ней можно прокрасться относительно легко, поскольку ее нижние этажи не были видны из-за густой зелени.

Когда мы с Гудроном и Трофимом осматривали местность вокруг, то единодушно пришли к выводу, что тут обязательно должны быть наблюдатели – слишком хорошо с нее просматривался Дом культуры. А также наметили именно это направление, если Жамыхову и остальным придется прорываться с боем, и не мешало бы его осмотреть.

Я шел первым, и какое-то время нам удавалось быть незамеченными. Ну а затем то ли нас покинула удача, то ли так сложились обстоятельства, но мы нос к носу столкнулись с группой перквизиторов.

– Контакт! – не заботясь о тишине, заорал я, кидаясь в сторону и одновременно нажимая на спуск.

Промахнуться с такой дистанции было сложно даже в полете. И еще нас спасло то, что перквизиторы замешкались, пусть и на миг: наша маскировка все-таки сработала. Позади меня загремели выстрелы, и уже только затем враг ответил огнем на огонь. Показавшись из-за камня, за которым успел укрыться, я выстрелил в смутные очертания человеческой фигуры, едва угаданные сквозь заросли. И еще раз – на треск ветвей откуда-то сбоку.

– Теоретик, цел?

Рядом со мной нашли себе укрытие за камнем сначала Трофим, затем другие, и последним Гудрон. Он и задал вопрос.

– Не видишь – голова в трех местах навылет прострелена.

Получилось довольно зло, но Гудрон заулыбался.

– По-моему, всех сделали, – предположил Гриша.

– Не уверен, возможны недобитки. И не забывайте – нам нужен язык. Проф, давай за мной, слева зайдем.

Вячеслав выглядел как обычно. Ничто в нем не напоминало о том, каким он был накануне. То ли встреча с Ирмой так на него повлияла, то ли была другая причина. Спокойный, собранный, с особым прищуром глаз. С размалеванным полосами лицом – типичный коммандос, хоть на картинку. Поди тут догадайся – почти кандидат наук. И еще мне почему-то вспомнились его недавние слова: «Хотел бы я сегодняшний встретиться с некоторыми своими оппонентами!» Судя по выражению его лица, ничего хорошего такая встреча им не сулила.

Сделав по зеленке небольшой круг, мы с ним вернулись туда, где слышались приглушенные голоса, чтобы увидеть следующую картину. Гудрон, уложив перквизитора набок, коленом давил ему на внутреннюю часть бедра почти у самого паха, пытаясь передавить артерию. То, что она задета, было понятно с одного взгляда – слишком много крови вокруг, и ее капельки видны на листьях даже на уровне груди. Можно себе представить, какой был фонтанище!

– Удачненько! – заявил Гудрон.

– Что же удачного? – засомневался Янис, затягивая жгут на ноге перквизитора. Все правильно – иначе тот истечет кровью в считаные минуты и мы даже не успеем задать вопросы, не говоря уже о том, чтобы получить на них ответы. – Придется волочь его на себе.