— Вероисповедание?

— Агностик.

Ивана допрашивали уже в шестой раз. Приводили в специальный бокс, приковывали мощные руки к столу, а вопросы задавали через микрофон. Он понимал, что за ним наблюдают через камеры, а разговаривают с помощью микрофона, искажающего голос.

— Последнее место проживания?

— Улица Стрелковая, дом четырнадцать, квартира девять.

— Город?

— Москва.

— Страна?

— Россия.

— В каком государстве проходили террористическую подготовку?

Иван поднял глаза к камере:

— Не понял?

— Кто учил вас подрывному делу?

— Вообще я учитель физкультуры. В девятнадцатой школе. Можете позвонить, там у нас директором Мила Прохоровна.

— Ваше настоящее имя?

— Я из России никогда не выезжал.

— Отвечайте на вопрос!

— Иван Диогенович!

В динамике скрипнуло.

По ту сторону допросной находились двое. Майор и полковник. У обоих умные лица, оба бросили курить два года назад.

— Ну лох же, товарищ полковник! — резюмировал майор. — Но лох здоровенный! Наши вчетвером его еле положили!

— Что, действительно за пределы России никогда не выезжал?

— Даже в Прибалтике не был.

— Ну а Чечня, Кавказ?

— Да мы по часам его жизнь знаем!

— А чего у него морда такая звериная? А фамилия жидовская!

— А он приемный… Его наш, я имею в виду советский, полевой хирург усыновил. Тогда, давно еще! В горячей точке подобрал, привез в Россию. Из Афгана…

— Может быть, — соображал полковник. — Может быть, оттуда ноги растут? Проверяли хирурга?

— Никак нет…

— Проверьте!

— Восемь лет назад в автокатастрофе погиб. Вместе с женой. Этот только живой остался. Был пристегнут. Может, тогда головой шандарахнулся? Его потом опекала жена Айвазяна. Эта… Мила Прохоровна.

— Еще один зверь!

— Зверь-то он зверь, но генерал. В разведке. Действующий.

— Как они, гады, умеют устраиваться! А что у него со спортивной линией?

— У Айвазяна?

— Что ты мне лысину чешешь! Про Ласкина я.

— Перспективный был… Но остановился на мастере спорта. Дальше не пошел.

— Почему?

— Что-то с головой!

— Отбили? Из-за аварии?

— Может, и так. Потерял мотивацию. Прогрессировало слабоволие.

— В смысле?

— Больно никому делать не хотел… Жаль ему было. Такая фактура души! Международным мастером мог стать!

— В психбольнице лежал? Корректировали?

— Проверяли. Особенного ничего не нашли, но и не сказали, что нормальный.

Полковник выматерился.

— Кто-нибудь умеет работать в этой стране?

— Ну, вы же знаете, психиатрия приблизительная наука.

— И что там с антиматерией его?

Майор тоже выматерился:

— Простите… Ну какая, товарищ полковник, антиматерия! Соседи его — суки, злые и завистливые! Не нравится им, что зверь русскую девчонку любит. А она — его!

— Мне тоже не нравится, — признался полковник. — Но за счет зверей Россия численностью пополняется! Государственный вопрос! Политика! — И протянул руку майору для прощания. — Да, кстати, за антиматерией ныряли в пруд?

— Товарищ полковник! — развел руками майор.