Генри Каттнер. А теперь не смотрите
Человек в коричневом костюме смотрелся в зеркальную стену бара. Свое отражение, казалось, интересовало его куда больше, нежели бокал, который он сжимал в руке. Он проявлял почти полное равнодушие ко всем попыткам Лаймана заговорить с ним. Такое положение вещей продолжалось минут пятнадцать, после чего он наконец поднял бокал и сделал основательный глоток. — А теперь — не смотрите! — сказал Лайман. Коричневый человек скосил на Лаймана глаза, поднял бокал повыше и сделал еще один глоток. Кубики льда скользнули по его губам. Он поставил бокал на красно-коричневую стойку и знаком велел наполнить его снова. Потом, глубоко вздохнув, он обернулся к Лайману. — На что не смотреть? — поинтересовался он. — Как раз за вами сидит один тип, — сказал Лайман, моргая тусклыми глазами. — Он только что вошел. Вы что, не видите его? Коричневый человек расплатился за вторую порцию и только после этого ответил: — Кого не вижу? Тон его являл собой великолепную смесь скуки, неудовольствия и вынужденного интереса. — Кто вошел? — О чем я твердил вам в течение последних десяти минут? Вы что, не слушали? — Конечно, слушал. Это… Ну конечно! Вы говорили о ванных. Радио. Орсоне. — Не об Орсоне, а о Х.Герберте Джордже. Насчет Орсона — это просто так, для затравки. Х.Г. знал или подозревал. Потрясающая интуиция! Он не может привести никаких доказательств, но писать научную фантастику он прекратил так же внезапно, как и начал. Держу пари, что именно тогда он узнал. — О чем узнал? — О марсианах. Наш разговор ни к чему нас не приведет, если вы не слушали. Весь фокус в том, чтобы вовремя принять меры, имея доказательства, убедительные доказательства. До сих пор их никому не удавалось получить. Ведь вы репортер, не так ли? Держа в руке стакан, человек в коричневом костюме неохотно кивнул. — Тогда вам следует потолковать обо всем этом на листке сложенной бумаги. Я хочу, чтобы все знали, весь мир. Это ужасно важно. Я все объясню. Моя жизнь не будет больше в такой опасности, как только я передам информацию и заставлю людей в нее поверить. — А почему ваша жизнь сейчас в опасности? — Из-за марсиан. Как вы не понимаете? Они владеют миром. Коричневый человек вздохнул. — Тогда, значит, они владеют и моей газетой, — возразил он. — И, значит, мне не удастся напечатать ничего такого, что бы им не понравилось. — Я об этом как-то не думал, — сказал Лайман. Он созерцал дно своего бокала, где два кубика льда спаялись в единое целое в холодном нерушимом союзе. — Впрочем, они не всемогущи. Я уверен, у них есть уязвимые места, иначе зачем бы им все время держаться в тени? Они боятся, что их могут обнаружить. Если бы мир получил убедительные доказательства… Послушайте, люди всегда верят в то, о чем читают в газетах, не могли бы вы… — Ха! — выразительно ухмыльнулся коричневый человек. Лайман грустно забарабанил пальцем по стойке и пробормотал: — Должен же быть какой-то выход. Может быть, если бы я выпил еще порцию… Человек в коричневом костюме отпил из бокала. Казалось, это несколько взбодрило его. — Что это за история, насчет марсиан? — спросил он. — Предположим, вы начнете сначала и расскажете мне все по порядку. Или вы не можете вспомнить? — Конечно, могу. Я отдаю себе полный отчет. Это нечто новое, совершенно новое. Раньше я ничего подобного и представить себе не мог. Я даже помню свой последний разговор с марсианами. |
