Все тело Кандры напряглось и забилось в конвульсиях. Она не могла даже закричать. Ее рот широко раскрылся, беззвучно хватая воздух, но легкие уже отказывались подчиняться. Каким-то образом женщине удалось вновь перевернуться, приподняться на руках и коленях и поползти. Это потребовало нечеловеческого напряжения, но Кандра знала, что ее усилия тщетны. Она все поняла.

Распластавшись на толстом ковре, женщина слабо дернула ногой, словно защищаясь. Сквозь темную пелену она увидела, как вновь блеснуло опускающееся лезвие ножа, и ухитрилась приподнять левую руку. Кандра почувствовала удар, но боли не было. За первым последовал второй, на сей раз в грудь, и ее ребра хрустнули. Еще один удар, нацеленный в мягкие ткани живота…

Кандра судорожно открыла рот и забилась на ковре, как рыба, выброшенная на берег. Время словно замедлило свой ход и потянулось с черепашьей скоростью. А может, это ей только почудилось. Ужасная боль отступила, сменившись нарастающей апатией. Должно быть, что-то случилось с освещением; Кандра различала лишь тусклый отблеск света, просачивающийся сквозь кромешный мрак. Надо двигаться… нож… нож куда-то подевался. Кандра лежа и в темноте, чувствуя, как ее тело пронизывает странный холод, а сердце бьется все медленнее… медленнее… и наконец останавливается.

Убийца следил за жертвой, дожидаясь наступления смерти и испытывая неожиданное наслаждение при виде отвратительных следов опорожнения кишечника и мочевого пузыря. Поделом ей, мерзкой суке, пусть ее найдут в куче собственного дерьма.

Сцена ограбления была подстроена заранее. Квартира подверглась тщательному обыску, но заветного пакета здесь не оказалось. Очень жаль. Хорошо еще, что заговорщики догадались принять необходимые меры.

К счастью, им вовремя сообщили по телефону, что Кандра рано покинула вечеринку и отправилась домой, иначе исход мог быть совсем другим. Все деньги и драгоценности, находившиеся в квартире, были собраны. Дверца холодильника осталась открытой, и полиция решит, что хозяйка застала грабителя врасплох, когда тот находился на кухне. Это обстоятельство объяснит также, почему убийство было совершено ножом из дорогого кухонного набора — первым, что попалось под руку.

Пальцы в перчатке разжались, уронив нож на пол рядом с телом. Нож принадлежит Кандре и должен остаться здесь. Нельзя допустить, чтобы его связали с кем-нибудь кроме жертвы.

Из набедренного кармана появилась отвертка. Через несколько минут возни с замками они выглядели так, словно их аккуратно вскрыли. Они сохранялись почти неповрежденными, чтобы не спугнуть женщину, которая идет домой через полутемный коридор, но полиция не оставит их без внимания. Проникновение в жилище без следов взлома означало бы, что хозяйка знает посетителя в лицо или что тот воспользовался ключом. Взломанные замки наведут следствие на мысль о чужаке.

Деньги и драгоценности — в основном драгоценности, поскольку наличности оказалось очень мало, — были уложены в маленькую черную сумку. Эту сумку спрячут в самом укромном и недоступном месте — на тот случай, если она когда-нибудь понадобится.

Приблизившись к незаконченному холсту, все еще натянутому на подрамник, она долго стояла перед ним, чуть склонив голову и словно прислушиваясь к беззвучным голосам.

Неторопливыми размеренными движениями девушка замешала густой коричневый пигмент и добавила в него черной краски. Добившись темного глянцевитого оттенка норковой шерсти, она начала рисовать, точными взмахами кисти воспроизводя веер Темных волос, беспорядочно разметавшихся по светлому ковру.

Нарисовать лицо было гораздо труднее. За окном уже занимался летний рассвет, когда Суини завершила тщательно проработанное изображение красивого, покрытого пепельной серостью лица с широко раскрытыми мертвыми глазами и расплывшимся накрашенным ртом.