– Ничего, – пробормотала Джина, – вы ведь не знали.

– Но я должен был знать. Вы говорили мне, что прошло около года после вашего разрыва с Энтони. И мне следовало догадаться, что разговоры о свадьбе разбередят ваши душевные раны.

Джина впилась глазами в его красивое лицо. Ей нравилось в Эдварде Хартли все – как сужались уголки его глаз, когда он смеялся, нравилась твердая линия подбородка, чувственный рот...

– Ирония судьбы, – пролепетала Джина дрожащим голосом. – Год назад я страдала из-за Энтони, а сейчас...

Джина замолчала. Она не могла сказать Эдварду: «А сейчас я понимаю, что Энтони задел только мою женскую гордость». По сути, он даже сделал ей одолжение. Она никогда не испытывала с Энтони того, что чувствовала с Эдвардом. Эдварду достаточно было посмотреть на нее, и сердце Джины то останавливалось, то начинало неистово биться.

– А сейчас? – мягко подтолкнул он ее.

– Сейчас... – Джина закрыла глаза. – Сейчас я думаю, что мне следует остерегаться серьезных романов.

– Перестаньте, Джина. Вы еще слишком молоды, чтобы говорить такие вещи.

– Мне уже двадцать восемь.

Джина открыла глаза и удивленно посмотрела на Эдварда. Двадцать восемь, а она впервые в жизни влюбилась!

– Вы выглядите на восемнадцать, – заверил ее Эдвард и убрал с ее лба прядь волос. – На очень красивые восемнадцать лет.

– Не преувеличивайте. – Она слабо улыбнулась. Эдвард перевел взгляд на ее губы, и Джина непроизвольно провела по ним языком. Она чувствовала глухие удары своего сердца и ждала, очень ждала поцелуя.

– Я серьезно. Я считаю вас очень красивой.

– Но тем не менее вы собираетесь извиниться передо мной за тот поцелуй, сказать: простите, Джина, я не хотел этого.

– Может, я и не намеревался поцеловать вас... Помнится, вы уверяли, что я не ваш тип мужчины. Вы также предупреждали меня, чтобы я не дотрагивался до вас. – В глазах Эдварда плясали насмешливые огоньки.

– Было такое, – не стала отпираться Джина.

– Так что, возможно, мне действительно следует извиниться перед вами за поцелуй. Но проблема в том, что мне это понравилось. – Эдвард провел пальцем по ее губам. – Но, к сожалению, это поездка деловая... и я обещал вам спать на полу. А я всегда держу слово.

К черту обещания! – хотелось крикнуть Джине. Глаза Эдварда напряженно вглядывались в ее лицо.

– Но я хочу тебя, Джина. Ужасно хочу, – прошептал он, переходя на интимный тон. – «Ужасно», наверное, самое точное слово для определения моего состояния. – Он криво усмехнулся. – Потому что, если бы я был порядочным человеком, то не говорил бы тебе всего этого.

– А, может, я не хочу, чтобы ты был порядочным человеком сегодня ночью, – прошептала Джина и заметила удивление в глазах Эдварда. – Я не хочу спать одна на этой широкой кровати, – мягко добавила она и, наклонившись, поцеловала Эдварда.

Вначале Джина робко скользила губами по его губам, потом стала настойчивее, требуя ответного поцелуя. И Эдвард взял инициативу в свои руки. Жар опалил кожу Джины, проник в кровь, когда Эдвард стал медленно раздевать ее. Сначала он освободил ее от пеньюара, потом снял с ее плеч тонкие бретельки ночной сорочки. Дыхание Джины стало неровным, и вдруг она замерла, когда его ладони сжали ее груди.

– Ты так прекрасна, Джина, – хрипло прошептал Эдвард.

Почему-то Джину необыкновенно возбуждало то, что она была полностью обнажена, а Эдвард одет. Он ласкал ее нежно и неторопливо. Джина закрыла глаза. Каждая ее клеточка оживала под его нежными прикосновениями. Она разомкнула губы, и с них слетел сладострастный стон..

Это словно подстегнуло Эдварда, он опрокинул Джину на спину, его ласки стали пылкими и страстными.