Она нашла его во дворе, компанию Эдварду составили Хилари и Кэролайн. Над столиком был раскрыт широкий парусиновый зонт, защищавший от беспощадного южного солнца. Эдвард пил чай со льдом.

– А вот и Джина! – воскликнул он, поднимаясь ей навстречу.

Загорелый, в легкой спортивной одежде, Эдвард словно сошел с обложки модного журнала. Он наклонился и поцеловал Джину в щеку. Стороннему наблюдателю могло показаться, что этот простой ритуал он совершал каждое утро.

Его близость, запах его одеколона вновь вернули Джину к волшебной ночи. Она отчетливо вспомнила, как Эдвард прижимался к ней своим сильным обнаженным телом, как его ладони нежно скользили по ее бесстыдно торчавшим соскам, как он вдавливал ее в матрац, когда...

– Доброе утро, дорогая, – вторгся в ее мучительные воспоминания голос Эдварда.

Джина видела, что его взгляд тщетно пытается проникнуть сквозь темные стекла очков, и похвалила себя за предусмотрительность.

– Доброе, – ответила она, садясь на предложенный стул. – Доброе утро, Хилари.

– Как спалось? – поинтересовалась хозяйка, наливая Джине холодного чаю.

– Очень хорошо. Спасибо. – Джина посмотрела на Кэролайн, уплетавшую тост. Пальчики у нее были масляными и липкими. Девочка доверчиво улыбнулась ей. – Во сколько ты встал, Эдвард? – спросила она легким, обыденным тоном.

– Примерно в половине восьмого. Кэролайн начала выводить рулады, и я боялся, что она разбудит тебя. Ты спала как убитая, – с улыбкой добавил он.

– Это, наверное, от шампанского, – сказала Джина не моргнув глазом.

Но ей было стыдно за эту маленькую ложь. Она не чувствовала даже легкого головокружения, которое обычно бывает от шипучего вина. Но потом она подумала: а почему бы и нет? На шампанское вполне можно свалить мое слишком смелое сексуальное поведение в постели, и тогда мне будет легче смотреть Эдварду в глаза. Очень надеюсь, что не призналась ему в любви, это было бы крайне унизительно для меня.

В доме зазвонил телефон, и Хилари, извинившись, ушла. Джина проводила ее беспокойным взглядом. Она не хотела бы оставаться сейчас один на один с Эдвардом.

– Как ты? – тихо спросил он.

– Прекрасно, – солгала Джина, стараясь не смотреть на него.

– Прекрасно – хорошо или прекрасно – отстань от меня? – мягко уточнил Эдвард.

– Не знаю, – смутившись, честно призналась Джина. – Я... я потеряла контроль над собой. Для меня это непривычное состояние.

Эдвард усмехнулся.

– Только не говори, что в этом виновато шампанское.

– Не знаю. Возможно.

Эдвард протянул руку и снял с нее очки. У Джины возникло ощущение, что ее лишили защитного барьера.

– Должен огорчить тебя, прелесть моя: вчера ночью мы с тобой были трезвыми как стеклышко, – уверенно сказал Эдвард.

У Джины упало сердце.

– Разве? – пробормотала она.

Глаза Джины казались огромными на вспыхнувшем лице. Эдвард заметил промелькнувший в них испуг и мягко сказал:

– Ты и без меня это знаешь.

Джина не успела ответить – вернулась Хилари.

– Извините, – бодро проговорила она, снова усаживаясь за стол. – Звонил Энтони Вильямс, Джина. Он приехал на совещание. Сказал, что, может, заедет повидаться с вами. Я предупредила его, чтобы он не задерживался, потому что вы с Эдвардом уезжаете на ужин в город.

Джина совсем забыла об этом. Интересно, подумала она, хотел ли Эдвард провести со мной вечер в городе? Ведь это была не его идея, а Хилари.