— Всего вы не знаете, — сказала Сибилла. — Я позвонила вам, потому что нас шантажируют.

— Вот как? Но кто?

— Мы не знаетм… то есть, сегодня днем к нам приходил какой-то человек, но мы видели его впервые в жизни.

— И в чем заключался шантаж?

— У него была фотография.

— Так. Ну и что? Как говорят китайцы… — я потряс головой. — Какая фотография? — спросил я, внезапно вспомнив, как совсем недавно Анжелика Берсудиан подозрительным тоном задавала мне тот же самый вопрос.

— На ней мы с Хью в постели. Хью Прайер и я.

— Так. В постели.

— Ну… скорее на постели.

— И что-то мне подсказывает, что сделана она не в момент вашей с ним драки подушками.

— Не совсем. — Она запустила руку в небольшой редикюль, лежавший на диване между ней и её мужем, вынула из него небольшой снимок и протянула его мне. — Я хотела показать вам вот это, — сказала она. — Это оставил нам тот человек. Теперь вам понятно? — Я внимательно посмотрел на фото и сказал ей, что да, мне все понятно.

Их предупредили, чтобы они не обращались в полицию или к кому-либо ещё — именно поэтому она не назвала Хейзл своего полного имени и попросила, чтобы я пробрался к ним в дом тайком, с черного хода, тайком ото всех, так чтобы никто не догадался, что это Спорки попросили меня приехать.

— Хм, — сказал я, возвращая фотографию. — Мда. Ясно. Значит, как-то раз вечерком, когда вы… хм… кто-то без вашего ведома заснял…

— Да нет же, мы знали об этом. Все мы. Но мы были уверены, что весь альбом уничтожен. Сожжен. Фотографию, которую принес сегодня этот грязный подлец, действительно жгли. Но обгорели только края. А не… середина.

— Так, давайте помедленнее. — Я снова потянулся за снимком. — Значит, вы все знали про это? — Я продолжал. — И про существование альбома? И про то, что он должен был сгореть? В огне, разумеется.

— Да, конечно.

— И кто же попал в альбом — то есть, чьи фотографии вошли в него?

Тут впервые в разговор вступил мистер Спорк.

— Всех нас.

Я кивнул.

— То есть не только вас и миссис Спорк, но также Холстедов, Уистов, Райли, Кентов, Нельсонов, Берсудианов, Смитов, Уорренов и Прайеров.

— Именно так. — Он на мгновение задумался. — Вы перечислили все, никого не забыли.

— Угу. А зачем понадобилось заводить такой альбом? Просто так, ради развлечения?

— Нет, ради собственной безопасности. То есть, для безопасности нашей компании, — ответил он. — Вы понимаете?

— Не совсем.

— Мы далеко не первыми прибегнули к такому способу для обеспечения… ну, свободы действий каждого отдельного взятого участника. Такое уже случалось раньше и не раз. Вы бы очень удивились, если бы узнали, что такое имело место сплошь и рядом.

— Полагаю, что да. Вы имеете в виду, что это на тот случай, если кому-то вдруг захочется распустить язык — показать свою осведомленность, скажем, перед каким-нибудь репортером или перед властями — то знание о существовании фотографии, компрометирующей и лично его или её, станет залогом молчания?

— Не только молчания, но и высокой личной ответственности. Если кто-то с кем-то разругается, или покинет ряды нашей компании — например, в результате развода, или какая-то пара решит отказаться от участия — то фотографии, скорее всего, предотвратят… месть.