Я даже забыл про Эда Уоллса. Правда, совсем ненадолго, но я больше действительно не обращал на него никакого внимания.

Потому взглянул в лицо красотке, как раз в тот момент, когда она взглянула в сторону холла — и тут же поспешно отвернулась.

Это было прекрасное лицо, и мое прежнее предположение, что она скрывает его под полями шляпы лишь потому что в нем имеется какой-либо изъян, наверное было одной из главных ошибок, совершенных мною в тот день. Черты её лица были даже более безукоризненны, чем её тело, это был предел мечтаний.

Но именно это лицо мне уже доводилось видеть и раньше. Когда обладательница его стояла среди толпы, завороженно глядя на “мой” труп на тротуаре перед “Гамильтон-Билдинг”.

И тут я все понял. Ну, если и не все, то, по крайней мере, кое-что. Но сначала в моем мозгу возникла лишь одна-единственная мысль. Один коротенький вывод, всего три слова.

Дилли Пикл — женщина.

— Привет, Дилли, — поздоровался я.

Она обернулась, поднимая глаза и останавливая взгляд на моем лице.

Я ждал, когда на нем отобразится удивление, когда она переменится в лице, как это было несколько часов назад.

Глядя на меня, она ещё раз моргнула своими светло-карими глазами, и затем началась реакция. Видимо, для неё это было некоторым потрясением — или по-крайней мере, удивлением — но только ожидал я совсем другого.

Ее томные глаза внезапно округлились. Рот приоткрылся. “О-о,” — вздохнула она, поднося руку к лицу и касаясь ей щеки. И затем снова: “О-о”.

— Что, удивлены?

— О-о, Шелл! То есть… мистер Скотт. Боже мой, о, боже мой. — Она заломила руки, изображая искреннее смущение, задевая при этом запястями груди, которые теперь тоже довольно смущенно покачивались.

— Откуда вы здесь? — чуть слышно выдохнула она.

— Прямо от самого “Гамильтон-Билдинг”, Дилли. Можешь считать, что я воскрес из мертвых.

— Нет, не напоминайте мне об этом, Шелл… то есть, мистер Скотт.

— Дилли, можешь называть меня просто по имени.

— Ладно, Шелл… А почему вы называете меня Дилли? Вы ведь именно так сказали?

— Именно так.

— Но почему?

— А как же мне ещё вас называть? Ведь это вы и есть. К большому сожалению для нас обоих.

Я сказал это на полном серьезе, особо подчеркнув последюю фразу, потому что девушка была поистине великолепна, прелестна и неподражаема в своей красоте. Таких женщин, как эта, даже мне доводилось встречать весьма не часто. Так что можете себе представить, как тоскливо делалось у меня на душе лишь от одного осознания того, что между нами ничего нет и быть не может. По крайней мере, ничего хорошего.

И что она себе возомнила? Думает, что может сначала подослать ко мне наемных убийц, а затем рассчитывать на прощение лишь по причине собственной сексапильности, соблазнительной фигуры, призывного взгляда, бархатистой кожи, с виду похожей на мед, растаявший от тепла солнечных лучей, и волнующе-полных губ…

— Кто я? — переспросила она.

— А? Что?

— Кто, вы говорите, я такая?

— Дилли. Вы Дилли Пикл.

— Ди… как-как?

Тем временем придурки из администрации все ещё продолжалии вызывать её по радио.

“Дилли Пикл, вас ожидают…”

Мне следовало бы предупредить их заранее, что одной-двух минут было бы вполне достаточно.

— Вы имеете в виду вот это… того, кого они объявляют? — удивленно уточнила она.