Углубление шахты подвигалось с точностью хорошо налаженного механизма. Каждая смена начинала с уборки породы, раздробленной предшествовавшими взрывами; когда рабочие спускались на дно шахты, оно представляло собой груды набросанных друг на друга крупных и мелких обломков, между которыми зияли ямы, отчасти заполненные водой. В течение первых двух часов все эти груды исчезали, поднятые лебедкой наверх, дно шахты становилось более или менее ровным, и на нем устанавливались перфораторы, которые в течение остального времени выбуривали необходимое количество шпуров, пока остальные рабочие доканчивали уборку обломков и выравнивание стен. Затем перфораторы поднимались на платформу, шпуры заряжались динамитом, и рабочие, закончив свою смену, выходили из шахты. В это время патроны взрывали посредством электричества, и когда следующая смена спускалась на дно шахты, густой дым от взрывов был уже высосан, воздух очищен, и все повторялось сначала. Каждая смена углублялась приблизительно на метр, так что в сутки шахта становилась глубже на 3 м.

Ельников и инженер Киото, ближайший руководитель по работам в шахте, обошли мастеров, стоявших у буров, и обменялись с ними рукопожатием; это было молчаливое поздравление с окончанием сотого метра, который был отмечен белой краской на песчанике стены.

Понаблюдав работу перфораторов, посетители опять поднялись на платформу, вошли в клеть подъемника, где уже стоял вагончик с породой, и в одну минуту очутились на поверхности.

- Ух, как хорошо наверху! - воскликнул Фролов, выходя из надшахтного здания и вдыхая полной грудью теплый весенний воздух. - После грохота в шахте мне кажется, что здесь могильная тишина. Там настоящий ад!

- Пока еще далеко до ада! - рассмеялся Ельников. - Это только чистилище, если хотите. Вот когда внизу будет 50 - 60° тепла и вода станет горячей - тогда это будет настоящий ад, и придется сменять рабочих каждый час.

- Но как у них не лопается барабанная перепонка от стука этих проклятых машин? Мне кажется, что я уже наполовину оглох, хотя пробыл там только не больше десяти минут.

- Привыкают! Кроме того, уши у них забиты ватой. Конечно, в конце концов слух у них притупляется.

- Кстати, я хотел спросить, почему вы не обставили более торжественно пуск подъемной машины?

- Что вы, Семен Петрович! Если мы будем праздновать все подобные случаи, которых будет еще много, мы не поспеем к сроку. Мы ведь чуть не каждый день пускаем в ход какую-нибудь машину или закладываем новое здание. Все наше время проходило бы в молебнах и тостах! Вот когда выстроим первую очередь зданий или когда пройдем первую тысячу метров в шахте - тогда можно и отдохнуть денек и попировать. А сегодня старший механик и инженер, который сопровождал нас в шахту, будут у нас обедать - вот и все торжество.

5. Первые неприятности

В начале июня сооружением города Безмятежного был занят уже полный штат инженеров, техников и рабочих, и прибывавшим еще из Китая и Кореи приходилось отказывать. Появилась возможность делать выбор.

К середине месяца город уже значительно изменил свой облик; большая часть деревянных домов подводилась под крышу, а в каменных заканчивался второй этаж. Здания росли на глазах, и правильные, широкие улицы города уже не выглядели только просеками в лесу, как месяц тому назад; среди зелени оставленных деревьев и кустов повсюду желтели, краснели, серели или чернели дома.

На песчаной косе в устье реки уже поднимался временный деревянный маяк, а рядом возводился постоянный - из железа и бетона.